Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

«История русской культуры, вся она в перебоях, в приступах,в отречениях или увлечениях», пишет он, напоминая о том, что иБердяев (которого о. Г. Флоровский ценит очень высоко, не смешиваяс его друзьями-софиологами) говорил, что для русской истории«наиболее характерны расколы и катастрофические перерывы».Он все время ищет истинного синтеза, и посему не приемлет эклектикив принципе — касается ли это никоновских времен или началаXX века, с его романтическим эклектизмом софиологов. Эта эклектика— следствие того, что он называет «повышенной чуткостьюи отзывчивостью» русского сознания, которое, с одной стороны,легко впитывает, осваивает и развивает все лучшее, что созданолюбой из мировых культур, а с другой — склонно подхватыватьи то, что еще не отстоялось в истину. В конце книги он называетэто свойство «врожденным романтизмом» нашего духовногосклада.Само истолкование святоотеческих писаний старшими современникамио. Георгия вызывает у него возражения, но он никогдане полемизирует — он лишь утверждает то, что считает истинным,а уж выводы о том, насколько его концепции противоположныбулгаковским или соловьевским, читатель должен сделать сам, ибоимена тех, с кем в полемику вступает эта книга, в ней даже не названы.По сути дела и полемики нет — есть утверждения, приняв которые,мы логически вынуждены отбросить софиологию. Но еслипуть соловьевской мысли представляется туманным и сомнительным,то о. Г. Флоровский предостерегает и от другой крайности —от примитивизма, от так называемого «возвращения к элементарнойнародности», идти на поводу у которой означало бы утратитьвековые ценности.«Не возвращение к родному примитиву, скорее выход в историю,освоение вселенских преданий» — вот что он считает наиболеесущественным в дальнейших путях богословской мысли и приводитпо этому поводу знаменитое высказывание Н. Бердяева:«Народ, простецы в значительной массе своей уходит в полупросвещение,в материализм... интеллигенция же, верхний культурныйслой возвращается к христианской вере». И, начиная с кризиса русскоговизантизма, проследив и противоречия XVII века и два столетияпослепетровской России, автор подходит к «серебряному веку»,с которым спорит, не принимая его романтико-философских ходов,пытающихся, по его мнению, подменить традиционное богословие.Книга, по словам автора, «задуманная как опыт историческогосинтеза, опыт по истории русской мысли», имеет своей целью «не414