Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

екты (тоже знамение времени!) кабульского ипподрома.Авторы «Каталога» сознательно или бессознательно нетолько уходят от дежурного пафоса соцреализма, не толькоразвенчивают его, но и стремятся противопоставить емувсесилие мелочей, неумолимость быта и жуткую властьдрязг повседневной жизни.У Владимира Кормера в его «Хронике случайного семейства»время действия — война. Уж что-что, а ВеликуюОтечественную советские писатели ухитрились поставить напьедестал настоящей святости. Тут горящие сердца, и правоедело, и священный всенародный гнев. В. Кормер спокойноотодвигает в сторону эти гремящие доспехи. Его интересуютпрежде всего люди, глубинные пласты их бытия и то подлинное,что коренится в их сознании. А в сознании и в необычноевоенное время коренилось все то же: прописка...соседи... коммуналка... с паркетом, без паркета.В. Кормер дегероизирует войну. Война войной, а жизньжизнью. Обыкновенный советский человек женится (так ужслучилось!) на какой-то сомнительной бабенке из подмосковногобарака. А прописан-то он в Москве! А поди разбери,ради чего она вышла замуж — ради него самого илиради прописки? Ужас! Мать с отцом в эвакуации, сам он —на фронте, все — в ситуациях исключительных, однако письма,которые и являются подлинной тканью произведения,полны все тем же мелким и кому-то смешным, а кому-тововсе не смешным страхом: ради прописки или не ради прописки?Философские основы бытия у писателей брежневскойстылой поры зыбки, непрочны, лишены даже намека на идеалы,на какую бы то ни было определенность. Полнее всеговыразила эту философию формула Дмитрия Пригова: «Всея выдумал. И себя тоже! Весь мир выдумал. Я ни в чем неуверен и ни за что не ручаюсь». Задушенный несвободой,он вроде бы даже как-то кликушески прославляет ее. А всерьезли?Нам всем грозит свобода,Свобода без конца.Без выхода, без входа,Без матери-отца.397