Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

написавшем ни строки не только «датской» (к датам),но и просто проходной; о себе — отказавшемся отпомощи полуприличного литературного бонзы, приславшегок Шаламову (по генетически-непроизвольномухамству) за прозой и стихами своего секретаря. Иесли он, изнемогая в одиночестве, и делал хоть что-то,чтобы уцелеть, то лишь потому, что видел себя всееще полным сосудом не переданного людям бесценногоопыта.Внезапная, но весьма закономерная смерть Шаламова(вскоре после опубликования его последних стиховв «Вестнике студенческого русского Христианскогодвижения») — это не только огромная, поистиненевосполнимая потеря для нас, для русской и мировойкультуры, для нравственного бытия всего человечества.В ней чудится и зловещее пророчество.Жизнь Шаламова, как мы говорили, повторяласудьбу всей России. В последние месяцы ему уже былоуготовано место в психушке, куда его перевели, понашему обыкновению, тайно и, очевидно, против еговоли, — его, поэта, создавшего незадолго до этогоцикл замечательных стихов.Шаламов не уставал предупреждать:Она еще жива, Расея,Опаснейшая из Горгон.Заржавленным щитом ПерсеяНе этот облик отражён...Но дом Горгон находит МузаИ — безоружная — войдет,И поглядит в глаза Медузе,Окаменеет — и умрёт.Иногда кажется, что, если бы Достоевский неумер, Александр Второй не был бы убит и эпоха русскогоидеализма, веры в Народ-Богоносец и во всемирноепровиденциальное значение России не закон-335