Kolonischtegschichtla von Hermann Bachmann als Dokument der ...

В эпоху романтизма Шлеермахер и Шлегель показали, что процесс
понимания это всегда интерпретация. В XVIII веке различали subtilitas
intelligendi (силу понимания) и subtilitas explicandi (силу интерпретации).
Романтизм осознал единство этих составляющих процесса и, как следствие,
универсальную роль языка. Другими словами, следует понимать,
что концепции интерпретации не возникли сами по себе. Понимание не
возникло как дополнение к языку, оно содержится в самом языке.
Х. Г. Гадамер и Ю. Хабермас говорят о «рефлексивном» характере
интерпретации, под которым они понимают обязательную вовлеченность
исследователей в области социологии и лингвистики в сферу своих научных
интересов. Являясь социальными существами, ученые обладают определенными
культурными ценностями, пониманием места и времени, в котором
они были воспитаны, а также нуждаются в знании других культур и
исторических эпох. Это также существенно в понимании собственной
культурной идентичности. Так между культурой переводчика и культурой
участника исследования устанавливается диалогическое отношение.
Герменевтика Х. Г. Гадамера охватывает весь культурно-исторический
контекст человечества. Ученый исходит из широкого определения
герменевтики как искусства взаимопонимания между людьми, включающего
отношения настоящего и прошлого, учитывающего своеобразие ментальности
в различных культурах. Герменевтика взаимодействует с универсальным
пониманием. По Х. Г. Гадамеру, понимание ‒ «род круга», где
всякая новая интерпретация есть результат предшествующей и основой
для последующей. Это повторяющаяся структура, составляющая традицию
понимания. «Понимание» ‒ нечто большее, нежели постижение заранее
заданного смысла.
Речь идет о природе понимания во всеобщем онтологическом смысле.
Понимание, прежде всего, связано с идеей сосуществования. М. Хайдеггер
связывает понятие бытия-в-мире с повседневным существованием
человека в мире, которое предполагает участие Другого в образовании
идентичности. Разделяя с Другим мир, я одновременно наблюдаю его
сущность и способствую образованию его идентичности. Именно в этом
пространстве для человека открывается простор для понимания чего-то
нового [Хайдеггер 1993].
В «философии диалога» М. Бубера «Я» – не самостоятельная структура.
Человеческая природа двойственна, поскольку в его сознании всегда
присутствуют слова-пары, которыми он определяет для себя сущность
бытия. Основными такими парами являются: «Я ‒ Ты» и «Я ‒ Оно». Первая
пара предполагает диалогическое бытие, т. е. бытие в атмосфере
«совместного бытия». Только такое бытие способствует взаимопроникновению,
взаимопониманию и взаимной заинтересованности друг в друге.
Диалогическое мышление учит проявлению интереса не столько к себе,
это – залог «межчеловеческого», залог такой встречи с Другим, который
98