1949. gada 25. mart‚ izvesto balsis

надо, на ночь отступить надо, будет бомбёжка, отступить надо. Я думаю:
«Куда мне всё своё девать?» А был такой… кустики… такая лоза
была... и кустики были... Я всё своё – вот, чулки капроновые, там, всё
собрала; у меня цепочка была золотая... позолоченная... браслетик был
позолоченный. Вот когда-то папа [подарил]… В городе там они где-то
разбирали какие-то стенки еврейские, да, там что-то строили, какая-то
стройка была. Он был на стройке. И вот там нашли... нашёл он... попрятаны
были у них в стенке там, вот медальон был, вот такой... медальончик.
Там брошка была, тогда рюмки такие серебряные были там, всё он
принёс домой. Ну вот, это я вот попрятала, тогда... Одёжу какую попрятала.
Ну, мы отъехали. На три километра дальше. Закрыли, замкнули
всё. А вишней было много, много! Вишней было. Ну, отъехали. Утром
приезжаем. Солдаты! Пачечки мои разложены у них на улице... огонь...
и варят эти ягоды.
– Варенье что ли?
– Воды налито и ягоды наложены туда.
– Да?
– Сладкие... Что они там варят..? […] я сейчас побежала в кусты смотреть,
цело мое или не цело. Всё разрыто, всё раскопано и этих вещей
нету.
– Стащили!
– Да. Солдаты стащили. И я в слёзы – плакать... А этот старший спрашивает:
«В чём дело?» Я ему рассказала: «Так и так... Вот там у меня
было всё положено мое, и», – говорю: «и вот за ночь и нету». Он как
наступил на солдат... отдали. [Пауза.] ... в Даугавпилсе... Ну что в Даугавпилсе...
– Может, что-то изменилось просто?
– Ах изменится... изменится... Ну что? Митрофанова этого убрали...
– Сразу, да?
– Сразу убрали, да. Митрофанова убрали. Прилавки те, которые… прилавки
такие были (кусок так идти надо было до них), а там евреи... А эти
такие вот... ну, как чемоданчик, да, и раскрывался, и там были, всякая
мелочь такая... Ну продают они... такие, может, брошечки или что-нибудь
такое мел[кое]... для молодёжи.
– Да. Да.
– Вот это всё убрали. Всё...
– Пропало.
– Всё, всё, всё, всё убрали. Всё убрали.
– С приходом советских войск город, наверное, иначе стал выглядеть? [...]
– Я не могу я вам сказать.
Irinas Grigorjevas dzÓvesst‚sts 57