3. БЕИ-3. Яков Лорбер. Большое Евангелие от Иоанна. ТОМ 3. Главы 1-246. ИСПРАВЛЕН

326
приходили в мир со всей мудростью, какая была у Самуила?! Тем не менее, они должны родиться
через большую боль, а затем им нужно, как минимум, двенадцать лет, пока какой-либо ребенок
станет способным для какого-то более высокого образования, а затем до возраста мужчины
применять все свое трудолюбие, чтобы получить необходимые знания в любом искусстве или науке.
Разве ты считаешь это уместным для высшей мудрости Божьего Духа?!
21. Но если при всем этом бесконечная Божественная мудрость ничего не теряет, как ты можешь
теперь Этому Пророку ставить в вину то, если Он по некоторому врачебному порядку расположил
те девять трупов?! – Теперь ответь, мой друг»!
22. Оппонент, имя которого было Мурель, говорит: «Да, да, друг Стахар, ты прав, и я сейчас вполне
хорошо вижу ничтожность моего предыдущего утверждения! Но, несмотря на то, для чего я его
выдвинул, есть еще кое-что, и это как раз является медлительность Бога, которая во многих случаях
кажется мне правильной, но во многих случаях, опять же, совсем нет! Да, в некоторых случаях,
однако, могла бы больше преобладать медлительность, например, в губительной молнии, и в
слишком коротком дне в зимний период; также, полная луна свой свет могла бы сохранять дольше,
чем всего лишь несколько дней! И если молния не ударяла бы с такой огромной скоростью, ее можно
было бы избежать, и тогда она была бы менее губительной. Также, ураган мог бы продвигаться
медленнее, благодаря чему можно было бы избежать большого ущерба! Каждый в творении находит,
по большей части, огромное умение Божьей господствующей власти именно там, где она вредит
живой природе; но там, где, по моему мнению, какая-либо долгая, часто слишком большая задержка
вовсе не приносит ничего хорошего, ни о каких достижениях не может быть и речи.
23. И каждый человек по своему опыту знает, что это так. Но почему это должно быть так, и почему
это, даже если это должно быть хорошим, я не могу признать, как хорошее, и от этого становлюсь
нетерпеливым и раздражительным? Тогда почему, когда, по мнению всех крестьян, сияние Солнца
могло бы быть величайшим благодеянием, тогда часто льет дождь; и почему Солнце часто светит
месяцами без того, чтобы временами шел дождь? Да, друг, смотри, это действительно важные
вопросы, но кто мне на них даст ответ»?
24. Стахар говорит: «Там находиться великий Учитель! Подойди к Нему, и я ручаюсь, что Он тебе об
этом даст правильный свет. Потому что для меня твои вопросы слишком высоки; да, настолько
высоки, что я их могу считать чуть ли не глупыми, но не потому, что они действительно глупые, но
только потому, что они для моего понимания кажутся глупыми».
25. Мурель говорт: «Ах, ты, тонкий знаток, ты намного мудрее меня, и еще говоришь такое о моих
вопросах? Как теперь мне с ними предстать перед Самым Мудрым»?!
26. Стахар говорит: «Ну, хорошо, что ты это понимаешь, тогда не спрашивай о том, что Божья
мудрость тут устроила от вечности! Мы, люди, еще бесконечно многое не понимаем, а на самом
деле, мы даже ничего не понимаем; потому что весь наш ум в сравнении с Божьей мудростью, едва
является солнечной пылинкой, но он от Бога желает получить отчет - почему Он то и это предписал
и постановил?! Мы еще и близко не подошли к первой изначальной линии Альфы, а уже спрашиваем
о сути Омеги! Ах, насколько мы, должно быть, еще слепые и глупые!
27. В Египте, в школе Корнака, среди слепых язычников, это, может быть, приемлемо; но такие
вопросы не должны возникать между детьми Израиля, желающих видеть. Ибо, если те слепые себя
не знают, то нам, все же, нужно знать самих себя настолько, чтобы наше понимание достигло
наивысшую возможную вершину мудрости, если мы пришли к осознанию того, что все наши знания
и понимания против только одной искорки Божьей мудрости являются самым настоящим ничто!
28. Разумеется, что размышляющий дух человека в наичуднейшей сфере Божьего творения видит
нечто, что он не может оценить, как хорошее своим очень ограниченным умом; но тогда пусть он
вспомнит свои детские годы, в которые его мудрые родители очень часто что-то утаивали от него,
что ему, как неопытному и легкомысленному ребенку, наверняка нанесло бы большой вред, если бы
он это знал. Поэтому, если Божья любовь и сострадание, также, много что от нас утаивает - от самых
незрелых и неопытных детей - и, если бы мы это знали, нас непременно это привело бы к
некоторому большому и непредвиденному потоку страданий, поэтому мы можем только хвалить и
326