Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

Я сегодня ни в Студии, ни в «Живом слове» не была. И не видела
Гумилева.
Меня ждут дома. Но я сворачиваю на Преображенскую. Ничего,
опоздаю к обеду — к этому у меня уже привыкли.
Поднимаюсь с черного хода. Парадный недавно заколотили —
для тепла и за ненадобностью. «Нет теперь господ, чтобы по парадным
шляться!»
Дверь кухни открывает Паша, старая, мрачная домработница,
неизвестно, как и почему служащая у Гумилева. То ли Аня — вторая
жена Гумилева, дочь профессора Энгельгардта — оставила ее
мужу в наследство, уезжая с новорожденной дочкой в Бежецк, то
ли сам Гумилев, угнетенный холостым хозяйством, предложил мешочнице,
продававшей на углу яблоки из-под полы: — Хотите у
меня работать Сыты будете.
Как бы там ни было, но Паша верой и правдой служила Гумилеву,
к их обоюдному удовольствию. Исчезла она — и опять по неизвестной
мне причине, не то умерла, не то ей снова захотелось
мешочничать — весной 20-го года.
Сейчас она еще здесь и встречает меня мрачно-фамильярным:
— Входите. Дома!
Эта Паша, несмотря на свою мрачность, была не лишена стремления
к прекрасному. Иногда, когда Гумилев читал мне стихи, дверь
комнаты, где мы сидели, вдруг открывалась толчком ноги и на
пороге появлялась Паша.
Гумилев недовольно прерывал чтение.
— Что вам, Паша
— А ничего, Николай Степаныч, — мрачно отвечала Паша, уютно
прислонившись к стенке и спрятав руки под передник. — Послушать
пришла стишки. Только и всего.
И Гумилев, благосклонно кивнув ей, продолжал чтение, будто ее
и не было в комнате.
Как-то он все же спросил ее:
—• Нравится вам, Паша
Она застыдилась, опустила голову и прикрыла рот рукой:
— До чего уж нравится! Непонятно и чувствительно. Совсем,
как -раньше в церкви бывало.
Ответ этот поразил Гумилева:
— Удивительно, как простой народ чувствует связь поэзии с
религией! А я и не догадывался.
Впустив меня, Паша возвращается к примусу, а я, стряхнув снег
с шубки и с ног, иду через холодную столовую.