Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

— Я в последнее время постоянно думаю о смерти. Нет, не постоянно,
но часто. Особенно по ночам. Всякая человеческая жизнь,
даже самая удачная, самая счастливая — трагична. Ведь она неизбежно
кончается смертью. Ведь как не ловчись, как не хитри, а умереть
придется. Все мы приговорены от рождения к смертной казни.
Смертники. Ждем — вот постучат на заре в дверь и поведут вешать.
Вешать, гильотинировать или сажать на электрический стул. Как
где, как кого. Я, конечно, самонадеянно мечтаю, что:
Умру я не на постели
Цри нотариусе и враче...
Или что меня убьют на войне. Но ведь это, в сущности, все та же
смертная казнь. Ее не избежать. Единственное равенство, равенство
перед законом смерти. Очень банальная мысль, а меня все-таки
беспокоит. И не то, что я когда-нибудь, через много-много лет, умру,
а то, что будет потом, после смерти. И будет ли вообще что-нибудь
Или все кончается здесь на земле: «Верю Господи, помоги
моему неверию...»
Он на минуту замолкает, глядя на пляшущее в печке пламя. И
вдруг, повернувшись ко мне, неожиданно предлагает:
— Давайте обещаем друг другу, что тот, кто первый умрет, явится
к другому и все, все расскажет, что там.
Он протягивает мне руку и я, не колеблясь, кладу в нее свою руку.
Он крепко пожимает мою руку.
— Повторяйте за мной, — говорит он медленно и торжественно:
— Клянусь явиться вам после смерти и все рассказать, где бы и
когда бы я не умерла. Клянусь.
Я послушно повторяю за ним:
— Клянусь!
Он, не выпуская моей руки, продолжает еще торжественнее:
— И я клянусь, где бы и когда бы я не умер, явиться вам после
смерти и все рассказать. Я никогда не забуду этой клятвы и вы никогда
не забывайте ее. Даже через пятьдесят лет. Даже если мы
давно перестали бы встречаться. Помните, мы связаны клятвой.
Он выпускает мою руку и я прячу ее в карман юбки. Мне становится
очень неуютно. Что я наделала Зачем я поклялась Ведь я с
детства до ужаса, до дрожи боюсь привидений и всяких сношений с
загробным миром.
— Естественно и логично, что я умру первый. Но знать ничего
нельзя. Молодость, к сожалению, не защищает от смерти, — серьезно
продолжает он и вдруг перебивает себя: — Что это вы как воробей
нахохлились И отчего вы такая бледная Неужели испугались
Я энергично трясу головой, стараясь улыбнуться:
— Нет. Совсем нет.
— Ну и слава Богу! Путаться совсем нечего. Ведь и я и вы дожи-