Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

вать русский язык и литературу в прославленной парижской Ecole
Normale. Диссертация эта была посвящена Гумилеву и, если судить
по напечатанным из нее отрывкам, она была подлинно необычной.
Она не была написана тем сухим и серым языком, который почемуто
признан обязательным для докторских работ, была не без налета
лиризма и — что было особенно ценно — исследование о творчестве
Гумилева, о его поэтическом стиле шло параллельно с личными
воспоминаниями о погибшем поэте.
Характеристика облика Николая Оцупа была бы неполной, если
бы не было упомянуто о его критической и публицистической деятельности.
Два изданных теперь тома его прозы не дают об этом
точного представления, так как составлены они крайне неровно.
Статьи, имеющие принцршиальньш характер, перемешаны со случайными
рецензиями; воспоминания о некоторых значительных
встречах с чисто полемическими заметками. Кроме того, отсутствие
указания даты написания той или иной статьи или заметки делает
невозможным объективную ее оценку. Но все же было бы несправедливо,
если бы не были отмечены воспоминания об отроческих
встречах Оцупа с Иннокентием Анненским, в которых выпукло и
талантливо обрисована своеобразная и неповторимая царскосельская
атмосфера предреволюционных лет, и ряд статей о Гумилеве,
полных интересных наблюдений и мыслей, но, вместе с тем, вызывающих
непреодолимое желание с Оцупом поспорить.
Жизнь Оцупа оборвалась внезапно и трагически, как трагичной
бывает всякая внезапная смерть, как вдвойне трагичной бывает неожиданная
смерть человека творческого труда, не досказавшего того,
что ему сказать надлежало (или, точнее, чего мы, его современники,
от него ждали).
И в связи с этим вспоминаются мне оцуповские строки, написанные
чуть ли не тридцать лет тому назад и посвященные годовщине
смерти одного из драгоценнейших русских поэтов:
Без проблеска надежды в агонии,
Когда кричать уже не стало сил,
Последний час Европы и России
Для Блока
наступил.
И человека мы похоронили
И мир погас (не только в нем)
И равнодушные к его могиле
Трезвей и проще мы живем.
Но тень его
печально-роковая
Сопровождает нас из года в год,
И все яснее
предостерегая
О нашем жребии поет.