Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

мастью, первобытной простотой своей. Ладнев в «Египетском голубе»
говорит:
«Я обожал все оттенки романтизма: от самого чистого аскетического романтизма
Тогенбурга, который довольствовался только тем, что изредка видел,
как вдали .ангел красоты отворял окно своей кельи', и до того тонкого
и облагороженного обоготворения изящной плоти, которой культам так проникнуты
стихи Гете, Альфреда де Мюссе, Пушкина и Фета».
Леонтьев — европеец-романтик. Он бежит из Европы «мещанско-либералькой»,
как бежали из нее Байрон в вымечтанную романтическую
Грецию, Шатобриан — в не менее фантастические
Средние века, как пушкинский Алеко — к оперно-балетным красочным
цыганам. ..
Чем же привлекает Ладнава-Леонтьева Восток
«... Дело не в маскараде каком-то, а в том, что европейская цивилизащпя
мало-помалу сбывает все изящное, живописное, поэтическое в музеи и на
страницы книг, а в самую жизнь вносит везде прозу, телесное безобразие,
однообразие и смерть». )
13
На Востоке Леонтьев находит и первобытную гомерическую поэзию
младенчества, и сложное цветение своеобычного иерархического
строя, турецкого феодализма и греческой православной строгой
и культуроносной церковной иерархии. На востоке написана
и самая интересная его повесть из русской жизни —- «Исповедь мужа»
(1866) —
«в высшей степени безнравственное, чувственное, языческое, дьявольское
сочинение, тонко-развратное; ничего христианского в себе не имеющее, но
смелое и хорошо написано; с искренним чувством глубоко развращенного
сердца»,
— так характеризует эту свою вещь сам автор, уже будучи монахом.
И прибавляет:
«Если бы успел приделать к нему эпилог, в котором, по крайней мере, объяснил
бы вопрос с церковной точки зрения, в противоположность чистой
этике (которую я и теперь, при всей искренности моей веры, мало уважаю),
то еще было бы сносно. Но я бы просил в этом виде ее не печатать:
грех! и грех большой! Именно потому, что написано хорошо и с чувством».
)
14
Уже эта повесть — яркий протест, вызов всем социальным
устремлениям XIX века: воинствующий индивидуализм — совсем
иной окраски, чем у Достоевского в «Записках из подполья», написанных
почти одновременно, но столь же непримиримый; тот же
13) «Египетский голубь». 1881, Собр. соч., том 3, стр. 308-309.
14) Собр. соч., том 1, стр. X.