Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

изложение. Политическая беспринципность этого представителя буржуазной
интеллигенции резко сказалась в его повести «Красное дерево»,
обывательски
тенденциозно искажающей происходящее в СССР социалистическое строительство,
издание этой повести за границей вызвало возмущение всей советской
общественности».
История, как мы видим, повторяется с точнейшим однообразием.
Меняются только имена героев: сегодня — Пильняк, завтра — Замятин,
послезавтра — Бабель, потом — Пастернак и сколько еще других
имен.
В той же энциклопедии, на год раньше или годом позже, Пильняка
упрекали в том, что «сочувствуя жертвам строительства», он
одновременно как бы опорочивал строительство, давая понять, что
можно было бы обойтись без жертв.
Впрочем, уже в 1924 году П. С. Коган, президент Академии художеств
(Москва), писал о Пильняке, не отрицая, что он «в короткое
время завоевал громкую известность»:
«Писатель нервный, писатель беспорядочных, моментальных
снимков, художник
каких-то бьющих в глаза мельканий, Пильняк обращен к прошлому
скорее, чем к будущему. Его взору открыты не столько кожаные куртки,
люди со стальной волей, без колебаний идущие к цели, сколько
искалеченные
остатки прошлого, раздавленные беспощадным колесом истории, обломки
знатных фамилий, потерпевшие крушение интеллигенты, неврастеники и алкоголики,
ищущие спасения в угаре мистических и половых одурений»
(Советская культура, изд. «Известий ЦИК и ВЦИК», Москва 1924).
Впоследствии имя Пильняка исчезло из Советской энциклопедии.
•
Борис Пильняк уезжал из Парижа в Америку.
— Ненадолго, — сказал он мне, — скоро в Коломну.
— Не торопитесь, — ответил я.
Пильняк уезжал на новом трансатлантическом пароходе «Нормандия»,
только что побившем все прежние рекорды скорости. Этим
успехом «Нормандия» была обязана аквадинамической линии киля,
изобретенной русским инженером-кораблестроителем Юркевичем,
личным другом Евгения Замятина, у которого я раз или два встретился
с Юркевичем. Меня очень интересовала «Нормандия» и я поехал
провожать Пильняка в Гавр. Пароход, по тому времени, имел,
действительно, весьма величественный вид, и мы стали его осматривать
во всех доступных нам подробностях. Аквадинамического киля,
конечно, мы не видели. Но чрезвычайный комфорт кают, роскошь
салонов, простор палуб произвели на нас очень сильное впечатление.
Одна неожиданная деталь нас особенно удивила: салоны были очень
мастерски расписаны. . . русским художником Александром Яковлевым.
Осмотр парохода и, в особенности, яковлевских фресок, затя-