Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

блемы, связь которой с историческим процессом Соловьев неустанно
подчеркивает. Но этот новый человек, преодолевающий разделение
полов и восстанавливающий свою первичную целостность,
оказывается по существу человеком метаистории, окончательно
преображенного мира. В этом Соловьев близок к Бердяеву.
Таким образом, отказавшись от своего космического оптимизма,
Соловьев не стал на путь метафизического пессимизма. В конечном
счете Добро и Правда непобедимы. Зло препятствует воцарению
на земле Царства Божьего, но не в состоянии его предотвратить.
И Соловьевым поэтому не отрицается реальная объективность исторического
процесса: меняется лишь его трактовка. Из диалектически-эволюционного
он становится диалектически-эсхатологическим.
В этом значение «Трех разговоров» для понимания произведенного
Соловьевым углубления историософской темы. Но «Три разговора»
интересны и другой особенностью, а именно новым переосмыслением
прежней темы «свободной теократии». Очень много
писали о том, что воссоединение церквей в «Трех разговорах» происходит
в конце истории, что только немногие верные принимают
в нем участие, и что тем самым вся эта проблематика занимает в
эсхатологическом мышлении Соловьева в общем незначительное
место и только подчеркивает крушение его теократических настроений.
Это не так. Приводя все эти соображения, очень часто не обращают
внимания на то, что второе пришествие Христа знаменует не
окончательное преображение мира, а только первое воскресение
святых и наступление тысячелетнего царства Христа и Его Церкви
на не преображенной земле. Здесь Соловьев смело обращается
к Апокалипсису Иоанна Богослова и говорит не о конце истории
вообще, а о начале истории хилиастического царства, которое, согласно
Апокалипсису, есть власть Христа и с в я щ е !н с т в а
(Апок. 20, 6). Это придает, конечно, объединению церквей в «Трех
разговорах» значение более чем символическое, хотя оно, разумеется,
качественно отличается от предыдущей идеи «свободной теократии»,
мыслившейся в пределах настоящего исторического эона.
Таким образом хилиастическое царство есть историческое
преддверие метаистории; оно и создает условия для восстановления
целостного человека и для окончательного преображения мира.
Именно здесь Соловьев еще раз подтверждает свое убеждение
в провиденциальной роли папства. Как известно первым, кто разоблачил
Антихриста на соборе и погиб от руки лжепророка Аполлония,
оказался глава православных — старец Иоанн. Но первое
воскресение завершается свободным соединением церквей, также