Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

перь единственным желанием. Он был уже не в силах сохранить
правильную
ритмическую связь между дыханием и 'сердцем; сердце остановилось,
оборвав дыхание, как это бывает иногда во 'сне. Но 'спасительного
пробуждения
уже не было. Ходжа открыл рот и почувствовал, что глаза у него
вылезают из орбит. Крутизна, которая все возрастала, теперь придвинулась
вплотную к его лицу. Перед его 'взглядом была лишь твердая каменистая
дорога, которая превращалась в охвативший все его существо
мрак.
На пригорке по дороге на Мейдан в смертельной агонии лежал Али-
Ходжа». («Мост на Дрине»).
Андричу в высокой мере свойствен дар перевоплощения. Он
перевоплощается во времени, рассказывая о давно минувших днях,
и мы вместе с ним не чувствуем отделяющего нас от них расстояния.
Он перевоплощается в своих героев. К «Травникской хронике»
добавлено, в виде приложения, толкование тех турецких и арабских
слов и выражений, которыми то и дело уснащали свою речь травничане
начала XIX века.
А приехавший в Травник мошенник, пьяница и авантюрист, отуреченный
эльзасец, прежде Мендельгайм, а теперь Исмаил Раиф,
пишет длинное письмо французскому консулу Давилю — неудачливому
поэту — завершая его стихами. Андрич не удовлетворяется
простой констатацией. Мы читаем:
„О ma vie! О vain songe! О rapide existence!
Qu'amusent les desirs, qu'abusent I'esperance"... и т. д.
Художественный диапазон Андрича поражает своей широтой.
Пестрой, красочной вереницей проходят перед нами турки, боснийские
мусульмане («турки»), сербы, австрийцы, итальянцы; проходят
визири, паши, янычары, монахи-францисканцы, православные
священники, муэдзины, дервиши, крестьяне, дипломаты, жандармы,
купцы, гимназисты; проходят тираны и мученики, бродяги и
скопидомы, разбойники и революционеры.
На протяжении столетий власть в Боснии была синонимом насилия
— все равно, варварского ли насилия турок или просвещенного
насилия двуединой монархии.
Мы едва ли ошибемся, если скажем, что подсказанная боснийской
историей проблематика взаимоотношений: власть — человек и
человек — власть занимает исключительное, центральное место в
творчестве Андрича. Сама Босния «родилась» для Андрича только
тогда, когда ее поработили турки; дотурецкий период истории Боснии
— период местных христианских феодалов и «злых еретиков»
богумилов как бы вне поля зрения Андрича: да, порядки тех времен
были не сладкими, но они не были игом, возведенным в законченную
систему.
Герои Андрича распадаются на два лагеря. Первый лагерь — это