Повний текст - Інститут проблем сучасного мистецтва

Модернизация бытия искусствао «метафизичности форм» духовного содержания,где художник подобно Орфею мифов,владея мощью вибрационных энергий, можетгенерировать космическую гармонию, структурирующуюхаос. Метод, получивший тогданазвание «орфизма», с развитием пуристскихинтенций кубизма стал определяться категориямивременных потоков. А. Глез противопоставлялкультурному прошлому, длящегося подзнаком «пространства-формы», новую эру художественныхвысказываний языком «времяформ».Только редкие модернисты, часто отождествляясвое мышление с научным, какКандинский, Архипенко, Клее, восстанавливалиутраченную целостность культурного мировоззрения.Инако-мыслимымый образ временив условиях новой культурно-художественнойпарадигмы позволил творить произведения,в которых трансцендентные истины манифестировалисьв чистоте изначального, как«молчаливые и неподвижные откровения».Зерна той мистической живописи, и творчествав целом, стали прорастать сегодня — в новомтысячелетии, коррелируя с современной метафизикойи трансформируясь в мировоззрениетотальности. (В частности в Киеве изучениемтоталлогии занимается фундатор лабораториипостнеклассических методологий проф. В. В.Кизима. Он подчеркивает: «До сих пор практическоепреодоление онтико-онтологическойдилеммы было, как правило, делом интуиции,искусства или естественного хода событий…Именно проникновение во внутренний смыслкажущегося предела наших сил и способностейтолько и означает его метафизическое преодоление.…Сознательное же постижение онтикоонтологическогоединства как самостоятельнойреальности и объекта понимания, — а именнона это претендует тоталлогия, — являетсясизигической рациональностью, которая можетпониматься как действительная мудрость, а нетолько как любовь к ней») [18].Современная критика старается заставитьобщество прислушиваться к сигналам высшегоМАРИНА ПРОТАСуниверсального закона или принципа негэнтропийногоисточника «традиции цивилизованногобытия», дающей право на свободуистинно метафизической ценности, интеллектуальнои морально дисциплинирующей современников.Ведь вневременные критерии культурноготворчества теряются не потому, чтоони ложные, но потому, что люди их хранящиеостаются по каким-то причинам в меньшинстве:контакт элиты с обществом слабнет из-занарастающего в субъективизме культуры ощущенияодиночества, потерянности, анемичногобезразличия к внешним проявлениям мира.Усталость наблюдается сегодня и у общества,и у культурной элиты.Например, современный украинский философАлексей Босенко в приватной перепискеавтору статьи сообщает (12.07.2008):«Я знал это (одиночество, несвоевременностьтрансцендентного творчества — М. П.)с детства, поскольку слишком много хорошихлюдей уходило, спивалось, умирало в корчахи очень некрасиво. А я тогда хотел чистойромантики, и по крайней мере, знал о тотальномодиночестве, того, кто пытается творить.Так хотелось стереть условности и прорватьсяк безусловной красоте, а когда удалось, увидел,что она страшна и требует слишком большихусилий. От Красоты надо защищаться и этоудалось… Собственно, даже верить в себяне приходится — тут проще все: относись к себекак к средству, скажем, не ты пишешь, а тобойпишется, и ты стираешься как грифель. Ну, мыже сами хотели и выбрали судьбу. Да и то многиене могут себе позволить писать, что хотят,а у нас главная форма общественного богатства,которая когда еще будет, но ради чего вся этатошнотворная человеческая история и творится— свободное время. Оно требует совершеннодругих отношений и это трудно, поскольку нетпричинно-следственных связей, а только беспричиннаясвобода и ни одной причины, чтобыжить. Больно — следовательно существую.А вообще, всю эту человеческую комедию, мож-147