Повний текст - Інститут проблем сучасного мистецтва

«Парадокс лжеца» в пространстве критикиненасытной амбицией культуриндустриальнойсклеродермии или гангрены. Истина, которуюеще пытаются найти последние могикане гуманистическойкультуры, «сверхупростителями»игноруема и пренебрегаема. Знание правдынеобходимо, если намереваешься говоритьправду или лгать, а брехать можно в свое удовольствие,не отягощаясь всякими поискаминенужного. «Лжец скрывает от нас намерениеувести в сторону от верного восприятия реальности:мы не должны знать о его намеренииубедить нас в том, что сам он считает ложным.Брехун же скрывает от нас другое — свое безразличиек истине или лживости своих слов;его задача — не дать нам узнать, насколько емуне важно — сообщает он правду или скрываетее» — пишет Г. Франкфурт [28].Как бы там ни было, но в пространствесобытий украинского искусства и критикивремя не выступает в ньютоновом автономномкачестве остраненного феномена, но являетсяусловием нашего пространства-бытия, болеетого, время держит все наше пространствоцеликом, угрожая поглотить его ранее, чем фазасостояния исторического «настоящего» пересечетрубеж «прошедшего». Некоторые ученыеуже регистрируют признаки клиническойсмерти культурного пространства, натерпевшегосяот «бессмысленной неизбежности» юродства:«Обезличивание времени в пространствемертвого труда, занятого своим расширеннымвоспроизводством, саму смерть делает штампоми агентом производства, что бессознательнокопируется в превращенных формах, вынужденныхсвою нужду превращать в добродетельи побираться, торгуя собственной нищетой.Марина ПРОТАСКлянчить уже не на жизнь, а на смерть» [29].Можно ли еще спасти пострадавшего? А еслиискусство и критика умерщвлены ныне нашимиже руками, готовы ли мы взять на себя всю полнотуответственности за это перед потомками?Или есть еще шанс блокировать пути, ведущиек коллапсации пространства-времени современногоискусства и культуры; стремитьсябыть честными перед самими собою, пытаясьнайти связь творческо-технических инновацийс общественными, духовно-гуманистическимиинвариантами? Даже если художник не приветствуетпоявления на его территории аналитическоговзгляда критика, свободного от каких быто ни было влияний. Критика — и как явление,и как способность — не должна аннигилироватьв субкультурной атомизации. Ценностныйприоритет устанавливался не нами на вневременнойсакральной истине мироздания,но именно от нас зависит, будет ли соподчиненадействию универсальных законов эволюцияобщества, его искусство, критика и культура,что, в принципе, предельно просто, отвечаямаксиме Оккама. Кросскультурный дискурс,выходя за пределы парадокса лжеца в трансцендентное,мог бы послужить тем единымсиловым полем, что удерживал бы вместе разныекультурно-критические аспекты художественнойжизни в синергийном единстве цивилизационногоцелого. Ведь как напоминал намТеодор Адорно, вернуть культуре гуманистическоеоснование можно путем «неподкупностимысли и бесстрашия перед лицом бесчеловечности,исходящей не от техники и не от отдельныхлюдей, а от фатальности того, во что мы все,каждый человек во всем мире, впряжены» [30].335