Желание веков, Эллен Г. Уайт

сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня». И через Иезекииля было дано обетование:
«И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам
вам сердце плотяное. Вложу внутрь вас Дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях
Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять» (Исаии 64:6; Псалтирь 50:12; Иезекииля
36:26,27).
Никодим читал эти тексты, но ум его был затуманен. И только теперь он начал постигать их
смысл. Он понял, что самое строгое, но формальное соблюдение буквы закона никому не дает право
войти в Царство Небесное. С точки зрения окружающих, жизнь Никодима была праведной и
достойной уважения. Но в присутствии Христа он почувствовал скверну в своем сердце и осознал
свою греховность. Никодима влекло ко Христу. Когда Спаситель объяснил ему, что значит
рождение свыше, ему очень захотелось испытать самому духовную перемену. Но как этого достичь?
Иисус ответил на этот невысказанный вопрос: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно
вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь
вечную».
История с Моисеем была хорошо знакома Никодиму. Символ — вознесенный змей — помог
ему понять миссию Спасителя. Когда израильский народ в пустыне умирал от укусов ядовитых змей,
Господь повелел Моисею сделать медного змея и установить его высоко посреди лагеря. Всему
стану было объявлено, что всякий, кто посмотрит на медного змея, останется жив. Люди хорошо
знали, что сам по себе медный змей не имеет никакой силы. Но это был символ Христа. Как медный
змей, сделанный по подобию ядовитых, был вознесен для исцеления людей, так и Тот, Который
явился «в подобии плоти греховной», стал их Избавителем (Римлянам 8:3). Многие израильтяне
считали, что жертвоприношения могли освободить их от греха. Бог же хотел научить их, что сами
по себе жертвоприношения животных имеют не больше силы, чем медный змей. Их назначение
состояло в том, чтобы обратить помыслы иудеев к Спасителю. Для того чтобы жить, они должны
были взирать на этот символический образ.
Ужаленные змеями могли замешкаться и не обратить свой взор на медного змея. Они могли
поддаться сомнениям в том, что этот медный символ имеет некую скрытую силу. Они могли бы
потребовать рационального объяснения, но объяснения не последовало. Они должны были принять
слово Божье, реченное через Моисея. Отказаться взглянуть — значило погибнуть. Не спорами и
сомнениями насыщается душа. Мы должны взирать и жить. Никодим понял урок и усвоил его.
Теперь он перечитывал Писания совершенно по-новому — не ради отвлеченных рассуждений, но
для того, чтобы обрести новую жизнь. Как только он подчинился водительству Святого Духа, он
начал созерцать Царство Небесное.
И в наши дни тысячи людей нуждаются в истине, которая была преподана Никодиму через
символ вознесенного змея. Эти люди и ныне полагаются на свое послушание Закону Божьему,
чтобы снискать благоволение Господне. Но когда их призывают взирать на Иисуса и верить, что Он
спасет их исключительно по Своей благодати, они восклицают: «Как это может быть?» Подобно
Никодиму, мы должны входить в новую жизнь, чувствуя себя закоренелыми грешниками. Кроме
Христа, «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись»
(Деяния 4:12). Верой мы принимаем благодать Божью. Но и одна только вера не является нашим
спасением. Сама по себе она ничего не значит. Вера — это всего лишь рука, которой мы держимся
84