Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

мужик! - Андрей просит. - Терпи, родной!» А времени всего три
часа. Боль адская. «Всё, не могу!» - кричит боец. Второй раз Миша
набрал шприц, обколол ногу. Под утро опять очнулся Иван. Опять
стонет, кричит. Рану ему обработали, забинтовали, шину сделали из
четырёх досок снарядного ящ ика...
Лишь рассвело, на двух БМП, командир дивизии дал лучших водителей,
отправили раненых в Кундуз. Первая БМП шла порожняком,
на случай мин, вторая след в след за ней. Долетели без потерь.
Душманы предусмотрительно ушли ночью. Побоялись, что днём
придут вертушки и будут с воздуха утюжить их позиции.
Не зря боролись за ногу Ивана - кость аппаратом Илизарова в госпитале
в Кундузе нарастили. Мог Иван в Союз после тяжёлого ранения
улететь от войны. Отказался. Вернулся в Тулукан. Сначала хромал.
«Ничего, - твердил, - разойдусь к дембелю!» Разрабатывая ногу, старался
больше ходить. «Дурилка ты, - подначивал друг Боря, - сейчас бы
летёх и капитанов строил в Союзе, они пороха не нюхали, а ты с Красной
Звездой на груди! Боевое ранение. Всех бы посылал! Как сыр в масле катался.
В самоходы бегал к девчонкам! Они с орденами любят!» - «Вот и
не хочу калекой к ним вернуться! Мужиком должен прийти домой!» -
«Чё калекой-то? Ты парняга хоть куда! А нога чё? Раны украшают
мужчину!»
Демобилизовался Иван «к девчонкам» без хромоты.
Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится.
Речет Господеви: Заступник мой ecu и Прибежище мое, Бог мой, и
уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи и от словесе м я­
тежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися; оружием
обыдет т я истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от
стрелы летящие во дни, от вещи во тме приходящия, от сряща, и
беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную
тебе, к тебе же не приближится. Обаче очима твоима смотриши и
воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго
положил ecu прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не
приближится телеси твоему; яко Ангелом Своим заповесть о тебе,
сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда
преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши,
и попереши льва и змия...
Его действительно будто на руки взяли...