Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

в этот омут, должны вовремя спасти товарища». - «Это, - говорю, -
обязательно»... Оказались мы с Леной с глазу на глаз в раздевалке,
я как на духу поведала ей про разговор с замдекана, про мужчину в
бурках. «Наверное, - говорю, - из органов». Про Терентьеву сказала.
Лена вспыхнула. Без того румянец во все щёки, тут лицо загорелось
до самой шеи. «Будь осторожней, - предупредила её, - получается,
следят они». Она голову опустила и тихо так: «Спаси тебя Господь».
На зимние каникулы приехала я домой, маме не стала говорить,
а бабушке, не удержалась, по секрету рассказала о случае с Леной.
Бабушка по голове погладила: «Радость ты моя!» Всего и сказала.
На сорокалетие окончания института собрались нашим потоком
в Петропавловске, Лена подошла, обняла: «Спаси Господи, всю
жизнь за тебя молилась, не выдала меня. Скажи тогда, вытурили бы,
а я так хотела учиться. И без Бога жизнь не представляла». Увидела
у меня на шее крестик: «В храм ходишь?» - «Хожу». - «Слава Богу».
В то время я уже ни одного праздника не пропускала - обязательно
шла в церковь, а каждое воскресенье - на литургию. Покрестилась
в пятьдесят три года и пять лет потеряла. Первую неделю на
крыльях летала, в каждый момент чувствовала на теле крестик. При
первой возможности поднесу руку к груди, потрогаю - вот он. Стоило
остаться одной, достану, поцелую. Как дитё малое. Такое ощущение
- весь мир изменился. На работу еду, в автобус зайду, утром народу
много, толкаются, меня нисколько не раздражало, все казались
чуть не святыми.
Как по притче - птицы быстро похватали семена, что при дороге
были посеяны. Затянула меня суета. Вполне возможно, так и жила
бы, да новая соседка на площадке появилась. Человек верующий, начала
меня дремучую просвещать, литературу давать...
Как у всех любителей поговорить, заведу про Фому, съеду на
Ерёму, и уже не помнишь - с чего начинала. Я хотела о поездке на
кладбище рассказать. В День Победы утром муж пошёл в гараж, машину
к подъезду подогнал, заходит, говорю:
- Ваня, помолись в дорогу.
На службу его не уговоришь пойти, хотя до церкви пять минут
медленным шагом. Но чуть начну про веру, тут же парирует мои наставления:
«Будь я никуда не годным, батюшка не привлекал бы церковь
ремонтировать». Что правда, то правда. Отец Михаил часто его
зовёт и хвалит потом: «Иван Иванович у вас рукастый, что ни по­