Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

Подмосковье. Мужа, протоиерея, в 1937-м арестовали. Государство
воинственно поклялось за пятилетку искоренить имя Божье
из жизни страны! Под этим лозунгом активно подчищало священнослужителей,
кои не попали за двадцать лет гонений на церковь в
частые сети ЧК-ГПУ-НКВД и продолжали «гнусную деятельность с
кадилом». К 1942 году материализм по планам создателей светлого
будущего должен повсеместно восторжествовать на шестой части
планеты. В такой беспощадной атмосфере Касиния Петровна после
ареста мужа категорически отреклась. Письменно. От мужа, от Бога.
Даже в газету отречение послала. Тогда широко практиковался такой
формат покаяния. Дескать, на весь честной люд заявляю о роковом
заблуждении. Мужа, искореняя мечом слово Божье, быстренько
расстреляли, Касиния Петровна схватила дочь и уехала подальше от
первопрестольной - в Омск.
Как-то по секрету поделилась с матерью Кирилла: всё делала
ради дочери, ради своей Люды. Раз у самой жизнь пошла наперекосяк,
пусть хоть на дочь тень не ляжет. Оберегая дочь, об отце ей не
говорила, что он священник, репрессирован, расстрелян. Ни слова.
В доме царил запрет на любые упоминания о религии. Ни о каких
иконах не могло быть и речи. Как-то, будучи студентом, перебирая
дома книги, наткнётся Кирилл на потрёпанный Псалтирь дореволюционного
издания. «Откуда?» - спросит у матери. «Давно бабушке
Авдотье Касиния Петровна подарила». Он-то знал все её книги, подобных
не встречал в знаменитом шкафу.
«Ты пойми, Кирилл, - говорила Касиния Петровна, - разве есть
логика в том, что человек живёт всего ничего и умирает? Уходит в
ничто. Зачем тогда всё это? Вот ты веришь в свою смерть?»
Смерть Кирилл осознал в третьем классе. Хоронили девочкусоседку,
ей всего-то было семь лет. Со стайкой друзей зашли в квартиру.
Гробик, девочка с закрытыми глазами и ватные тампончики
в ноздрях. Женщина подняла покрывальце и с усилием надела на
маленькие ножки туфельки. Эти несуразные тампончики, это обувание,
как куклу, показалось жутким и противоестественным. Подобной
жути не ощущал, когда умер отец. Была обида, как это меня
бросил? После похорон девочки стал примерять смерть на себя:
неужели могу умереть, бесследно уйти из мира? С тампончиками в
носу, с крышкой гроба, которую забивают молотком, с замотанной
изолентой ручкой. Разве может быть такое? Конечно, нет... Ты-то