Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

Бежать скачками к родителям жениха... А куда? Деревни он не знал.
Шли к бабуле какими-то переулками. С провожатым. В замерзающих
мозгах всё же вызрела спасительная мысль: бить окна.
Тёмный прямоугольник ближайшего находился в трёх шагах.
Василий сделал с крыльца первый и провалился по грудь в сугроб.
Снегу в тот год навалило с избытком. Набившись в валенки, он быстро
начал таять, подтверждая тот факт, что кровь в ступнях ещё не
остыла, но колени уже теряли чувствительность. Василий стал отчаянно
пробиваться к окну. С чётким планом: пару раз предупредительно
шарахнуть кулаком по раме, после чего безжалостно высаживать
стёкла. Под рукой ничего подходящего не было, придумал бить
окна валенком. Проделав в сугробе грудью траншею, приблизился
к окну и принялся во всю мочь колотить в раму кулаком с криком:
«Открывайте! Замерзаю!» В призрачном свете увидел, кто-то припал
к стеклу, затем стукнула дверь, сонный голос одного из сотоварищей
пробурчал: «Чё надо?»
Василий с криком: «Не закрывай!» - одним прыжком достиг
крыльца.
- Это хорошо, - хихикнул отец, завершая повествование, -
дядька жениха сунул нам, когда со свадьбы уходили, поллитровку.
Кореш мой, Витька Поворознюк, достал бутылку, шепчет: «Разотри
замёрзшие места!» Конечно, буду я растирать. Тут же полный стакан
для сугрева принял. На бульканье бабка сразу проснулась. Под
мою канонаду спала, не пошевелилась, тут встрепенулась: «Чё там у
вас, сыночки? Зажгли бы свет». Витька юморист: «Вы, бабушка, чуть
Васю не поморозили. Ещё бы малеха и полетели бы ваши стёкла к
едрене фене...»
- Этот случай батюшке не обязательно рассказывать... - посоветовала
Марина.
- Я чё, не понимаю. Это я тебе... Выпивал, само собой! Крепко
случалось. Сама видела. Дурость, чё там. Ты уж меня тоже, доча,
прости.
Марина поначалу думала родителей причастить разом, но приступив
к делу, поняла - напрасная затея. Во-первых, отец долго артачился,
во-вторых, это тоже быстро выяснилось, подготовку к исповеди
бригадным методом не осуществить, необходим подход с глазу
на глаз. Когда с матерью подошли к мытарству, которое у святой Феодоры
носило название «чародеяния, обаяния, отравления, призы­