Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

только им жила. Мне на работу, она с Максимом. У него долго держалось,
стоит что-то физически поделать, напрячься - начинались
судороги... Да с такой болью, ложился на пол и катался... Катается и
стонет: «Как ненавижу этих обезьян! Как ненавижу!» Пока само не
пройдёт, катается... Ничем не поможешь...
По теплу нет-нет да зайдёт в часовню. Посажу под икону Николая
Чудотворца. Только и скажет: «Хорошо тут, мама!» Не любит в
часовне разговаривать. Прошлой осенью вот так же оставила, сама
вышла, возвращаюсь, у него из уха кровь...
Икону Семи отрокам Эфесским как-то взялся разглядывать,
спрашивает: «Максимилиан - это Максим?.. А Дионисий - Денис?»
Я ему рассказывала про отроков. Внимательно выслушал, потом
спрашивает: «Мои друзья, Денис, Иван, Толик, ведь тоже, мама,
мученики?»
В 250 году нашей эры в Эфесе, втором по величине городе Римской
империи, правил император Деций. Вероисповедания он был
идолопоклоннического. Регулярно приносил жертвы многочисленным
ботам-истуканам. И строго следил за государственной идеологией.
Вознамерился христианство полностью изжить в своих владениях.
Чтоб, значит, даже термина такого не звучало на его землях.
Для начала все поголовно должны принести жертву перед статуей
императора, по-современному говоря, пройти аттестацию на идолопоклонничество,
получив соответствующий документ. А дальше
каждодневно почитать истуканов, проливать ради них жертвенную
кровь, возжигать ритуальные костры и вкушать жертвенное мясо.
Христианству объявил войну. Почти как много позже славный коммунистический
император Никита Хрущёв даст честное коммунистическое
обещание своим подданным показать по телевизору
последнего попа Советского Союза. Кто-то из христиан эфесских
дрогнул, принёс жертву языческому императору. Семь юношей из
семей почтенных жителей Эфеса - Максимилиан, Иамвлих, Мартиниан,
Иоанн, Константин, Дионисий, Антонин - отказались подчиняться
Децию. Не устрашили их угрозы императора подвергнуть
несговорчивых жестоким пыткам за непочтение к богам официальной
религии. Не могли они ради комфорта телесного, нарушить
присягу, данную при крещении, встать на путь дезертирства, перебежать
из Церкви Христовой под знамёна язычников. Разгневанный
император сразу не дал воли эмоциям, не крикнул: «Пытать нещадно