Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

с мозжечком... Лечить бесполезно. Сказал: будет постепенно сохнуть...
Первое воспоминание у меня из детства: мы с мамой в церкви.
Мама пела на клиросе, брала меня на спевки. Одни женщины, регент -
старичок. Для клироса возвышение, перилами огороженное. Мне
казалось, где-то в самой вышине мама. Но не боялась. У мамы голос
высокий-высокий. Она на клиросе, я с пола смотрю на мою мамочку.
Поёт и на меня поглядывает. Рассказывала позже: «Ты сидишьсидишь
и уснёшь на полу, батюшка проходит мимо, две лавки сдвинет,
что-то подстелет, положит тебя».
Читала мне молитвы для памяти. До школы я слушала. Но
как в школу пошла, учительница говорит: «Бога нет! Иконы - размалёванные
доски». Учительница молоденькая, казалась такой
красивой. Как сейчас помню её светлые короткие волосы, скуластое
лицо. Любила её, но маму не решалась просвещать: «Выброси
иконы!» У нас было восемь икон. В красивом окладе, чёрная
полировка. Рамочка глубокая, как корпус у старинных настенных
часов. У двух икон даже передняя стенка, как у часов, откры валась.
Брат после смерти мамы все до одной куда-то девал. Продал,
наверное.
- Что за комсомол? - ругалась мама, когда я собралась вступать. -
Надо в Бога верить, молитву читать перед сном!
Не отложилось, как она относилась к моему пионерству, а комсомолу
противилась, ворчала от бессилия.
- Что за молитвы? - кипятилась я в ответ. - Непонятина, язык
сломаешь!
До пятидесяти лет не молилась. «Отче наш» всплыл из детства,
когда умирал старший сын.
С мужем мы познакомились в клубе. Церковь, где я спала на
полу, после закрытия переделали в клуб. 1958 год, средина января.
В клубе пол прогнил в нескольких местах, дырки фанерой заколочены
- танцуй, да не затанцовывайся, недолго и ноги переломать.
Вдоль стен доски штабелями - ремонт запланирован. Молодёжь не
замечает неудобств. Или под пластинки - радиола была - танцуем,
или аккордеонист растягивает меха.
Стою с девчонками за колонной. Вдруг кто-то громко зашумел:
«Ильич! Ильич!» Муж - двойной тёзка Владимиру Ильичу Ленину.
Его с детства кличут «Ильич». Я из-за колонны выглянула, кто