Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

нет». На улице жуть - страшная метель, ветер воет, в окна снегом
хлещет. Это Казахстан. Дедушка одевается: «Пойду в магазин». Бабушка
кинулась отговаривать: «Куда в такую погоду?» Пошёл. Возвращается
с головы до ног снегом облепленный, расстроенный:
«Галочка, кукол не было, потом обязательно куплю, вот мишка».
Протягивает большого плюшевого мишку. По сей день храню...
Бабушка верила в Бога. Вечером меня уложит, встанет перед
иконой, сама в рубахе белой длинной, в платочке и молится. Я со
своих перин смотрю-смотрю на неё да и засну. Меня не учила молитвам,
но не один раз повторяла: «Что бы ни говорили тебе о Боге -
молчи. Как бы его ни ругали - молчи. И знай - Бог есть». Мама эту
тему не поднимала. В классе восьмом трясусь перед контрольной,
трусиха была. Мама протягивает листок, бабушкиным почерком исписанный:
«Бабушкина молитва. Возьми. Пятёрку, может, и нет, а
четвёрку свою получишь». Был это псалом «Живый в помощи Выш
няго...» Через много лет узнала об этом. Свою четвёрку тогда получила.
Потом сама просила у мамы: «Дай бабушкину молитву на
экзамен».
Бабушка молилась перед иконой, которой её благословляли
на замужество и которой она маму мою благословляла. Спас Вседержитель.
Мама хранила эту икону как святыню, а когда сама к
Богу пришла, постоянно молилась перед нею. Маму похоронили,
сестрёнка перед моим отъездом в Омск предлагает: «Галь, возьми
что-нибудь мамино». - «Если только, - говорю, - разрешишь икону.
Настолько дорога мне, я видела, как бабушка молилась перед
ней, потом - мама».
Я начала воцерковляться раньше мамы. Однажды даже поругались
с ней. Не хотела она в церковь, мол, когда будет необходимость -
пойду, а ты не заставляй. Я всё равно настояла поехать на соборование
в монастырь. Она болела, а надо было ночь на поезде трястись.
На вокзале сколько простояли, кое-как с билетами уладилось, зашли
в вагон, сели, я положила голову ей на плечо: «Прости меня, мама».
Она хмыкнула: «Сели, так теперь уже поедем».
С той поездки молилась постоянно. Любила ночами, чтобы никто
не мешал. Вставала и читала молитвы. Если сон одолевал, походит,
развеется, а потом всё равно молится. Ей надо было в каждое
слово вникнуть, каждое произнести вслух. Не признавала
скороговорки. Ко мне приехала, встали на молитву. Нога у неё была