Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

тётя Надя, решила парным молочком исправить положение. После
второго класса забрала меня у родителей и повезла на лето в Тюхтет
к родственникам. Молоко пила от пуза, тётка прямо из-под коровки
несла, часто спали с ней на сеновале. «Ты должна дышать свежим
воздушком!» - говорила. Ездили по многочисленным родственникам.
Раза два выбирались в дальнюю деревню к крёстной отца. Путешествовали
на телеге по лесной дороге... От крёстной я была в восторге.
Большая, громкая, непоседливая. Дом ходил ходуном, стоило
ей переступить порог. Всё начинало вариться, жариться, стираться,
мыться... Решив нас угостить свежей рыбкой, достала из-под навеса
бредень, завела мотоцикл с коляской. Меня определила в люльку,
мужа, дядю Саню, - на заднее сиденье, сама за руль. Почему мужа в
пассажиры? Был, мягко говоря, не совсем трезв, не могла доверить
жизнь ребёнка такому каскадёру. Зато в озеро загнала в глубину.
Озеро лесное, деревья подступали к самым берегам. Одну тоню сделали
- пара карасей попалась. Другую - с тем же результатом.
Крёстной не понравилось попусту «цедить бреднем воду», засобиралась
на другой водоём. И вдруг её внимание привлекла поверхность
озера у противоположного берега. Она заметно волновалась
на небольшом пятачке. «Глубоко ведь», - ворчал супруг. «Малеха
проплывёшь, - командовала крёстная, - не скиснешь». Дядя Саня
в мокрых, облегающих тело старых брюках, на ногах кеды, вступил
в воду, осторожно по дуге, из воды торчала одна голова, обошёл подозрительное
место, а направляясь к берегу вдруг остановился. «Зацепился!
- закричал. - Намертво!» Крёстная бросила свой край, отправилась
вызволять бредень и тут же рванула обратно с громким
шёпотом: «Там кишмя кишит рыба! Тащи!» - «Не могу!» Крёстная
вернулась к своему краю бредня, воткнула шест в дно почти у берега
на мелководье. И пошла помогать мужу. При этом жарко со слезой
шептала: «Уходит!» Я тоже кричала: «Уходит!» Рыба сигала поверх
поплавков. В четыре руки они сдвинули бредень с места, напрягаясь
изо всех сил, поволокли. Мне так хотелось помочь, да что я, пигалица,
могла. Много рыбы ушло, но и вытащили разом больше мешка.
Здоровенного мешка из-под картошки. Караси, как на подбор, тёмным
золотом отливающие лапти. Обратно я ехала на заднем сиденье,
вцепившись обеими руками в крёстную. Моё место в люльке занял
дядя Саня с мешком рыбы. Всю дорогу он ругался: «Я весь мокрый
и провонял рыбой!» - «Не растаешь! - довольная крупной добычей