Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

информацию на переработку... А потом замкнуло: вот она ветла.
Вернулся - точно.
Я сбегал к машине, взял ножовку, лопату... Вырезали кустарник,
вырубили траву... Привели в порядок холмики. Баба Дуня просила
кого-то из розовских друзей детства смотреть за могилками,
да, видно, и он умер... Жестяные кресты не отломились, легко их
выправили... Оградка делалась на три могилки. Пустующее место
предназначалось бабе Дуне... Прикрепили к тумбочкам таблички.
Сколько раз баба Дуня повторяла мне: «Нужны таблички, закажи,
привези». Я в каждый приезд обещал...
Олег напомнил сфотографировать могилки: «Обязательно с
разных сторон, с попаданием в кадр ориентиров - деревьев, соседних
могил. В следующий раз фото захватишь».
Через день поехали к бабе Дуне. Хоронили её в середине мая.
Я летел на самолёте, ехал на поезде, боялся опоздать, но успел. Последнюю
зиму баба Дуня жила в районном центре. В том самом учреждении,
куда отправилась из Орехово осенью и которое носило
статус интерната-пансионата для лечения людей преклонного возраста.
Ехал с намерением хоронить бабу Дуню (как условились с ней
давным-давно) в Розово. Не удалось. Накануне смерти прошёл ж уткий
дождь, как рассказывали, четыре дня не прекращался - лило и
лило, лило и лило. В двух или трёх местах дорожную насыпь в Розово
смыло. «На танке не проедем, - говорил директор пансионата. -
Да и где тот танк взять? Следить за дорогой давно перестали, она
посуху с начала девяностых годов - одно название, а уж после дождя...»
Пришлось хоронить на местном кладбище.
Подъехали к нему. В изгороди из штакетника было двое ворот.
«Помнишь, в какие заходили с гробом?» - спросил Олег. Запомнилось,
что справа и слева на нашем пути были могилы - кресты,
тумбочки, оградки деревянные, металлические, - а потом появился
небольшой «незаселённый» участок, где и похоронили. Какие ворота
- не отложилось в памяти. Поехали в пансионат. Никто не помнил
бабу Дуню. Девять лет миновало, директор сменился, персонал
обновился. Нам посоветовали обратиться к старшей медсестре, та
недавно ушла на пенсию, до этого тридцать лет отдала пансионату.
Ветерана медслужбы застали дома, сидела на табуретке во дворе.
«Помню-помню вашу бабушку, но до кладбища сама не дойду, нога
отстёгивается совсем». Машина была загружена под завязку: палатка,