Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

не был, две-три четвёрки постоянно портили картину. Я не давила:
ты должен получить медаль! Считала: не в этом счастье. Так школу и
окончил. В первой четверти пятого класса снял пионерский галстук:
«Носить не буду!» Это восемьдесят девятый год, Советский Союз не
сдвинешь, стоит. Так нам виделось. Перестройка с туда-сюда шатаниями
идёт, но «народ и партия едины». Вова покидает пионерский
строй. Такой мой сы н... В институт без проблем поступил на модное
тогда экономическое отделение.
Про армию я думать боялась. Конец девяностых. Не на розах
мы почивали - во власти предатели да воры. Война в Чечне. В цехе
у начальника техбюро сына убили, у двоих электромонтажниц инвалидами
парни вернулись, у механика пропал без вести. В армии
дедовщина до членовредительства, полуголодное содержание до
случаев дистрофии. Вова с первого курса, сдав сессию, докладывал:
«Мама, всё хоккей - от сапог убежал». Я-то думала, он в белом костюме
на экзамен идёт, благословила его, перекрестила: «Помогай
тебе Господь»...
Дети, что Наташка, что Вова, с детства крещёные. Дочь родилась,
чуть окрепла, моя мама начала меня обрабатывать: «Покрести
ребёнка! Ты не о себе, о ней, прежде всего, думай!» Год Наташе исполнилось.
Это середина семидесятых, мне двадцать пять, наивность
давно слетела, прекрасно понимала, зачем в церкви требовали паспорт
родителей и свидетельство о рождении крещаемого ребёнка.
Поэтому на следующий день после крещения подошла к парторгу
цеха, объяснила - так и так, я окрестила дочь, скоро тебе поступит
документ, но только не надо делать из меня объект для проработки
с собраниями, оргвыводами и взятием на поруки. Шла, говорю, в
церковь осознанно, поэтому напишешь протокол, сдашь в партком,
и поставим точку. Он напустился: «Да как ты, член цехового комсомольского
бюро, такое сморозила? Ты каким местом себе думала?»
Не знаю, говорю, при чём здесь комсомол, мне мама сказала,
так надо сделать, я сделала. «Да что ты старух слушаешься?» Маму,
говорю, не грех послушать, хоть и работала всю жизнь помощником
кузнеца, её вся округа уважает.
Парторгом в цехе был Пётр Кузьмич, старший мастер. В принципе,
неплохой мужик, но тот случай, когда бодливой корове Бог
рогов не даёт. Заживо умирал в нём начальник, любил Кузьмич руками
водить - руководить, да разумения и грамотёшки не хватало.