Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

сили. Мужичок, воткнув топор в средних размеров чурку, посмотрел
на нас, как на инопланетян: «А вы, ребята, собственно, откуда
будете?» Я вкратце объяснил аборигену: «Мы из Сибири, в Орехово
жили родственники... В принципе дорогу отлично знаю». Мужичок
пожал плечами, поплевал на руки, готовясь к единоборству с чуркой,
бросил: «Ну так иди, коль знаешь!» Недружелюбно прозвучало.
«Вот и иду!» - в том же тоне ответил ему. На что мужичок усмехнулся...
Шли мы, оказывается, с серьёзным отклонением от курса,
проскочили поворот на Орехово. Мужичок рассказал, что из живых
душ в Орехово остались одни кабаны, приглянулась им деревня,
как последние ореховцы ушли. «На хвосты не наступите!» - предупредил
на прощание. По его словам (заносило его в Орехово лет
десять назад), уже тогда хрюканы единовластно хозяйничали в деревне.
Одно время дачники из Питера на лето приезжали... «Сейчас
все по турциям да египтам окорока свои коптят! - неодобрительно
сказал мужичок. - Что им ваше Орехово?» Не высказал оптимизма
по поводу состояния дороги: «Никто по ней не ездит, совсем, поди,
заросла». Узкоколейку, пояснил, давно разобрали: «Лес перестали
добывать, работа накрылась, народ с разъезда начал расползаться...
Я бы тоже уехал, да некуда... В четырёх домах всего и живут у нас...»
Поразмыслив с Олегом, мы решили двигаться по насыпи, пусть
дальше, зато наверняка. И просчитались. Природа, стоит человеку
уйти, тут же принимается за свой внешний вид, быстрей-быстрей
приводит себя в первозданность. Там, где когда-то весело бежали
рельсы, теперь буйно рос кустарник, торчали молодые деревца...
Всё развивалось по чёткому плану: вначале кустарник посылается
на прорыв - настырно осваивает территорию, затем поднимаются
деревья... И ку-ку, Гриня, вскоре следа не отыщешь от былых достижений
местной цивилизации... Мы одолели сотню метров, угодили
хором в яму, из которой торчал кусок шпалы, после чего окончательно
разуверились в решении двигаться по насыпи. Дойдя вдоль
неё до опушки, свернули в лес. Метров на триста углубились в чащу,
наткнулись на дорогу и не обрадовались. Заброшенность не только
на железнодорожную насыпь уничтожающе действует, лесную дорогу
превращает в непроходимый участок. Деревья падают слева и
справа на полотно, тут же кустарник и молодая поросль забивают
недавно чистое пространство. В тайге приходилось влетать в буреломы.
Там они проходимее. Лежат сосны, что-то обойдёшь, где-то