Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

стойкое мнение о своей персоне как о человеке с недюжинными задатками.
Как уже отмечалось, был он безоговорочным атеистом в
отношении церкви. И рано столкнулся с противниками своих воззрений
на основы мироздания. Оппонентов насчитывалось двое.
Две бабушки, совершенно разные, но сходящиеся в одном. Первая -
бабушка Авдотья, мамина мама, сухонькая, опрятная, скорая на руки
и ноги, она приезжала раза четыре в год, жила недели по две, готовила,
не выскажешь какие вкусные, кушанья. Элементарная картошка,
сдобренная бабушкиными приправами, выходила необыкновенной,
банальные щи получались шедевром, а уж пироги какие да печенье
с маком пекла... «Я ведь всё с Божьей помощью делаю». С её приездом
квартира наполнялась радостным движением. Бабушка или
толкалась у плиты, или белила-красила, в крайнем случае - вязала.
И обязательно мурлыкала под нос песню. Знала их великое множество.
В разговоре сыпала прибаутками, речь отличалась колоритной
особенностью - нажимала на «о». Кирилл потешался над непривычным
говорком, беззлобно передразнивал бабушку.
- Ух, непочётник! - не сердилась та.
По утрам и вечерам бабушка Авдотья шептала молитвы. Обязательно
осеняла себя крестом, уходя из дома, обязательно крестилась,
вернувшись домой.
- Нет никакого Бога! - безапелляционно заявлял Кирилл, уписывая
бабушкины блины.
- Да как же это нет, Кирюша!
Бабушка нисколько не стеснялась своей веры, не прятала её за
отговорку: «Что с меня, безграмотной, взять?» Твёрдо говорила внуку:
«Бог есть».
- Нет! - отстаивал передовые взгляды человечества Кирилл. -
Нет никакого Бога! При коммунизме все ваши церкви до последней
отменят.
- Без церквей-то никакого у вас коммунизма и не получится.
В деревне у нас как раз и был он. «Кто не работает, тот не ест», -
это же у нас коммунисты, будь они неладны, списали. Знаешь, как
мужики в деревне в страду работали! Затемно уйдут, затемно возвращаются!
К бабушке Кирилл относился снисходительно. Как-никак человек
чуть грамотный, отсталый, но хотелось сломить её закостенелую
упрямость.