Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

рабу Божию Наталию. Она была некрещёная, не отпевали. Посидели,
помянули. Что интересно (не одна я отметила), похоронили человека,
а у всех радость на душе. Маша не знала наших трудностей,
но и она посветлела лицом, переживал ребёнок, вдруг не получится
с похоронами, и тогда могилки маминой не будет на всём белом
свете...
Почему отговаривала Ирину от кладбища, ей в тот день исполнилось
сорок лет. Она мне недели за две до этого говорила: «Праздновать
юбилей не собираюсь. Не тот повод для восторгов! Поздравить,
конечно, сестра, друзья придут, но никаких банкетов делать не
буду!» Собираясь на похороны, потенциальных гостей обзвонила,
объяснила, что к чему и перенесла день приёма очных поздравлений
на ближайшую субботу. Едем из церкви в маршрутке, Маша притулилась
к Ирине. Худенькая, голенастая, воробышком прижалась,
смотрит из-под козырька шапочки черненькими глазёнками. Ирина
обняла её.... Через два дня мне звонит: «Ты знаешь, Маша не выходит
из головы. Думаю, может, взять опекунство над ней. Такая славная
девочка, столько пережила... Но согласится ли?» Я сказала, что
Маша, как и все они, мечтает о семье. Больше того, год назад просилась:
«Вера Александровна, возьмите к себе. Буду всё-всё вам помогать!
Вы такая добрая, такая умная! Мне так хорошо, когда приходите
в детдом! Я буду убираться у вас, стираться, готовить! Я всему
научусь!» Я чуть не разревелась. Знаю,хорошая, ласковая девочка...
Но куда мне? Поздно. Объяснила, не тот у меня возраст, надо будет
и в школу к ней ходить, и других забот с подростком не счесть. Свои
дети, а у меня их трое, только-только оперились, начали самостоятельную
жизнь. Не один раз повторяла: «Молись, Маша, проси Бога
о семье».
«Смотри, - говорю Ирине, - гены у неё подпорченные: отец
гулящий, мать пьющая! У тебя сыновья до конца не определились,
и вдруг чужой ребёнок в семье. Если не получится - ей травму нанесёшь,
себя будешь корить». Ирина замуж вышла в восемнадцать
лет. Свадьбу играли в день усекновения главы Иоанна Предтечи -
одиннадцатого сентября. Немыслимо, насколько мы росли тёмными.
Мать у неё хоть и невоцерковлённый человек, но понимала -
нельзя в этот день. Отговаривала Ирину, настойчиво отговаривала:
перенесите. Что значит «перенесите» - в ЗАГСе на два месяца вперёд
всё до последнего часа учтено и расписано... Старшему их сыну