Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

Медсестра моего возраста, разговорились... Я плачу, рассказываю,
что сама медик, замуж молоденькой девчонкой вышла и пять лет не
могла родить. А теперь потерять сына! Она пошла на откровенность,
но предупредила: «Мне, моим детям здесь жить. Наедине скажу, в
свидетели не пойду, на людях от своих слов откажусь». От неё узнала:
Максима выкрали.
Сразу за госпиталем через лужок многокилометровый овраг.
Знаменитый ставропольский. По нему можно весь город пересечь,
туда огороды частного сектора выходят. Напротив госпиталя в овраге
родник, ниже его сооружена купальня. Три бетонных корыта
ступеньками стоят. Вода из одного в другое перетекает. В верхней
ёмкости мужчины купаются, в средней - женщины, в самой нижней -
дети, сюда же скот подходит на водопой. Первую ночь я в этом овраге
провела. Сидела в кустах и молилась. Побоялась куда-то идти.
Состояние было жуткое - тупик. Ехала с надеждой всё разузнать,
определиться... На деле никакого просвета, никаких зацепок... Ты
со своей бедой никому не нужен...
Безрезультатно провела следующий день, а вечером решила искать
ночлег. Милостью Божьей постучалась не к кому-нибудь, к старикам
украинцам... Обратись в дом напротив, хозяин которого за
проигрыш в нарды раба давал, а за выигрыш рабыню брал, кто знает,
во что могла обернуться просьба о ночлеге. Я тогда в силе была -
горы могла свернуть... У них и огороды, и сады, не говорю уже о кошарах,
везде рабы нужны... Через дом от стариков наркоманы, эти
могли обчистить до нитки... С бабушкой поплакали в первый вечер.
У них год назад сын умер. Работал в тех самых кошарах, не рабом,
но здоровье потерял... Мало того, что старики людьми хорошими
оказались, их второй сын, Толик, подсказал, где искать Максима...
Если бы не он, долго слепым котёнком тыкалась...
На последних словах лицо у Лидии Васильевны вытянулось от
удивления, за моей спиной стукнула входная дверь. Я обернулся, на
пороге стоял чёрный человек. Чернее не бывает. Снял шапчонку, голову
иноземца венчала шевелюра густейших проволочно-вьющихся
волос. Само собой, такого же цвета, как он сам. Негр, продолжая
удивлять, уверенно осенил себя крестным знамением. Поклонился
в сторону икон. На ломаном русском объяснил, что у него русской
родни полон дом. Кроме жены, тёщи - «мама жены» - ещё и два брата
выбрали в качестве своих вторых половинок своячениц нашего