Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

отдела революционного комитета и рядом строчка: «За неимением
печати просьба верить».
Пули белых деда не тронули при освобождении Омска, зато свалил
сыпняк - сыпной тиф. Выкарабкавшись из болезни, дед перестал
проливать кровь на фронтах, закруглил своё участие в Гражданской
войне, перешёл на борьбу со скрытой контрреволюцией - стал чекистом,
оперативным сотрудником ОГПУ, опять же по водительской
части.
В 1920 году родился зачатый под вихри Гражданской войны с её
пафосным рефреном «весь мир насилья мы разрушим» отец Вадима -
Анатолий Антонович. Через три года появился на свет Вячеслав
Антонович - дядя Слава. Так пустила корни в сибирскую землю
фамилия Пшихода, дав два ростка, несущих в себе вятско-польскую
кровь.
Вятская, бешеная кровь Коли Дрынова бурлила в его дочери,
ярко проявляясь в двух ипостасях... Евгения Николаевна была виртуозной
ругательницей. Делала это с упоением. На неё нисходило
вдохновение в словесных баталиях. И не было ей равных в округе
в этом качестве. Хлестала соперника с восторгом, с оттяжкой,
откуда-то сами собой вылетали цветистые, разящие фразы, меткие,
гвоздящие соперника характеристики. Без прямолинейных матов
или прозвищ на уровне «дурак». Обличающий, размазывающий по
стенке монолог лился в рамках цензуры - сказывалось гимназическое
воспитание - и это был театр, спектакль, игравшийся с упоением.
Вадим однажды оказался свидетелем подобного представления,
бабушка увидела соседку, вскочила с лавочки в предвкушении поединка:
«От-то-то-то-то! Ох, отчищу сейчас милочку!» И отчистила.
Повод яйца выеденного не стоил, пустяшный, связанный с нечистоплотной
кошкой, но словеса полились из бабули... И соперница-то
попалась не из слабых, тоже рот не закрывала, но куда ей было до
бабушкиных оборотов, ту несло, как по писанному...
И ещё у бабушки был один конёк - знатно истерила. Закатывала
мужу яркие дивертисменты. Повод мог быть любой, но один из
них - деньги. Отличалась она страстью к нарядам. Любила пофрантить.
И если попадалась в руки хорошая сумма, спускала на обновы.
Опять же сказывался характер падкого на крайности папы - Коли
Дрынова. Истерика начиналась криком, который по возрастающей
переходил в ор, сменявшийся громким плачем, затем следовал