Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

в Омск, а ни кола, ни двора. Сыновей сумела пристроить, одного
в речное училище, другого в кадетский корпус, самой жить негде.
Какое-то время у дальней родственницы перебивалась. Я, помня
маму, подумала, почему не помочь человеку. Говорю ей: «Маша, дом
у меня не из маленьких, нам с тобой три комнаты на двоих с верхом
достаточно». Поначалу она по стеночке ходила, а потом распушила
перья: телевизор выключи - хочет спать, по дому что-то сделать - не
разбежится, а я-то целыми днями на работе. Хорошая женщина, мы
сейчас как родные сёстры встречаемся, но не ужились. У неё норов,
у меня не меньший. В один день подхожу к дому, она уезжает, без
слов отдала мне ключ... Прошло дней пять, звоню ей, прости, говорю,
Маша, не получилось у нас с тобой. Она в свою очередь кается...
Я наверное из тех, кто не знает, что такое чувство одиночества.
С собой мне всегда хорошо...
Мама работала на вагоноремонтном заводе в кузне помощником
кузнеца. Одно время натурально махала молотом, в войну поставили
молот механический. Научилась, хотя безграмотная была.
Я маленькая любила наблюдать: мама кнопки нажимает, молот думдум-дум-дум.
Мы приходили в кузню мыться. В бане народу вечно.
Бывало, мама на работу идёт, ставит нас с сестрой в очередь, возвращается
с завода, мы ещё стоим. Если была во вторую смену, брала с
собой и мыла. Ж итуха была... Мама сама домик строила... В одно
воскресенье соседка видит, мы, девчонки, глину месим, побежала по
улице с призывом: помочь нам. Соседи собрались, весь день работали.
Лет пятнадцать прошло, мама приходит как-то вечером: «Всё,
последнему отработала». Все эти годы она, как кто из тех добровольных
помощников начинал строиться, ходила отрабатывать.
После младших классов ни разу я не причащалась. Мама стала
наседать: «Люба, у тебя дети, семья, ты не причащаешься сама, не
причащаешь детей». Это как раз год тысячелетия крещения Руси.
Начались подвижки, недалеко от нашего дома церковь восстановили
в честь Казанской Божией Матери. Я взяла Вову, Наташу и, как
путная крёстная мать, крестницу - двоюродного брата дочь. Мама
дала наставления: с утра ничего не есть, не пить, идти на совершенно
голодный желудок. Я возьми и брякни с язвинкой, язык-то скорый:
«Как анализы сдавать!» Мама одёрнула: «Не юродствуй!»
Утром гвардию подняла и в Казанскую церковь. Недавно заходила
туда, батюшка по сей день тот же - отец Иоанн. Седой, а тогда