Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

палаш ... О нём никто не знал из посторонних. В последние приезды
была мысль забрать. Останавливало - в Москве не пустят с ним
в самолёт... На поезде не хотелось трястись, лучше пару лишних
дней в Орехово провести...
Я постоял на пороге, ступил на половицу... Пахло сыростью...
Кухню-гостиную отделяла от остальной части дома дощатая крашеная
белилами перегородка. Она стояла абсолютно целой. Сделал два
шага, половица провалилась. «Не ходи дальше!» - строго предупредил
Олег с порога.
Через дверь в перегородке был виден диван, он стоял в зале на
прежнем месте, без одного валика. В спальню бабы Дуни идти через
зал. Там висели иконы, стоял сундук, а на тумбочке - швейная машинка
«Зингер».
Нестерпимо захотелось сделать эти считанные шаги. «Не ходи! -
предупредил Олег. - Дом может рухнуть в любой момент, раз началась
подвижка... Накроет тебя, я в одиночку не вытащу из-под завала.
И за подмогой бежать... Вот-вот стемнеет, дороги нет, явно не
дойду быстро. Лучше не рисковать».
«Пошли-пошли», - Олег положил руку мне на плечо... Мы выш ­
ли на крыльцо, я закрыл дверь, приставил к ней палку, как делали
здесь всегда, замками, уходя ненадолго, не пользовались...
К машине мы вернулись затемно. Выехали за Прудики на берег
речушки, поставили палатку. На газовой плиточке вскипятили
чай, нарезали ветчины, достали консервы, заветную фляжку. Выпили,
закусили, и стало так хорошо, так радостно. Не от спирта. Что
там та грамулька. Я будто снял с души давний груз. Освободился от
горькой вины. Возвращением к умирающему дому блудный непутёвый
сын покаялся перед ним, засвидетельствовал свою память о
нём. Нет, не забыл я в жизненной суете тепло и любовь, что царили
в этом доме... Олег вдруг предложил: «Давай завтра снова сходим?»
Я стал рассказывать, на стене среди других должно быть фото отца
на фронте. Совсем-совсем молодой с новенькой медалью «За отвагу»...
Это фото было в единственном экземпляре... Кто же на фронте
будет тиражировать... Забравшись в спальники, обсудили детали
безопасного проникновения в дом. На том и уснули.
Утром открыл глаза с ощущением, по мне танк проехал. Полноценный
танк. Болело всё - ноги, руки, спина, даже шея. Как говаривал
мой знакомый: лучше бы умереть вчера. Он-то имел в виду