Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

- Как хорошо, - обратилась к нам, - часовню построили. Снега
столько навалило, к могилам сына, мужа не пробраться, хоть здесь
свечечку поставлю. Сегодня мужа поминаю, два года, как переселился
сюда, а сынок уже двенадцать лет...
Людмила Васильевна спохватилась - печка за нашим разговором
прогорела. Вызвался подкинуть дров, категорически отказалась:
- Нет-нет, у нас печка с особенностями...
Я пожалел, что, собираясь в часовню, не надел дублёнку. В куртке
было прохладно, и ноги подстывали. Часовня временного варианта.
Железо, профнастил снаружи и изнутри, в качестве утеплителя -
стекловата, кровля - металлочерепица... Фёдор Васильевич рассказывал,
в один из первых дней строительства приехал, смотрит,
сварщик работает. Камуфляжная форма, маска. Подумал, наняли
кого. Пригляделся, да это ведь батюшка Димитрий. Вот те раз. Оказывается,
не только по плотницким делам умеет. Варит отлично -
шов аккуратный. Фёдор Васильевич сам в сварочном деле не дилетант,
пусть без корочек, зато практик с многолетним стажем. Глядя
на работу батюшки, подумал - где-то учился. «Нашего батюшку послушать,
- рассказывал, - так проще пареной репы - «показали и
варю». Каждый бы так варил. Там хитростей, как в любом деле: подобрать
силу тока, дугу держать...»
Часовню поставили быстро. Лидия Васильевна как-то посчитала
и удивилась: часовню в честь Семи отроков Эфессих строило ни
больше, ни меньше, а ровно семь человек. «Я, скорее за половинку
сойду, - скромничала, - на подхвате больше. Но дня не пропустила».
Кроме неё, батюшки Димитрия, Фёдора Васильевича строили ещё
староста церкви, в которой настоятелем батюшка Димитрий, и три
прихожанина.
От печки повеяло жаром. Лидия Васильевна продолжила рассказ:
- Дня четыре у стариков прожила. Прихожу вечером, сын их,
Толик, подвыпивший. Сорок лет, нигде не работает. «Толя, - спрашиваю,
что не устроишься куда-нибудь?» - «Куда? К этим в кошары!
Брат вон поработал! Теперь на кладбище к нему хожу». Жила я в
пристройке, Толик в тот вечер зашёл попросить закурить, знал, что
привезла Максиму блок. Дала две пачки. Ну и не могла не вякнуть,
я зануда ещё та: сколько будешь на шее у родителей сидеть? Он зло
бросил: «Не буду на чёрных горбатиться, а больше некуда идти!»