Прокопьев, С. Н. Пятая заповедь

Третья их сестра жила в Якутии, сразу после похорон улетела в
свой край вечной мерзлоты. Их детство прошло в Казани. «Вы знаете,
какой это солнечный город! - обронила одна из сестёр. - Мы
жили на берегу Казанки, недалеко от кремля. Мама учила нас плавать
с раннего возраста...Сама мастер спорта по плаванию...» Мама
без малого четыре года была прикована к постели. И объединяла сестёр.
Во время её долгой болезни они постоянно созванивались, отпуска
посвящали маме... Мыслями были рядом с ней... Мама была
их солнышком...
HfAblCA-CTAICAH
Неле, когда поступила в спецприёмник, никто не дал бы меньше
шестидесяти. Измождённое лицо, потухшие глаза, проблемы с
лёгкими. При всей болезненности в камере держалась независимо,
в обиду себя не давала. На самом деле ей было чуть больше пятидесяти.
«В молодости меня звали Нелька-огонь, - рассказывала. - И не
потому, что фамилия Огнева, комиссарила - только держись!»
Неля ходила просить милостыню на Тарскую. Придёт ко мне:
«Людмила Фёдоровна, напишите, пожалуйста, направление в больничку,
пойду под церковь, праздник сегодня, хорошо подадут».
Я писала липу - направление в поликлинику, под этим видом
Неля выходила в город и шла нищенствовать. Возвращалась всегда с
шоколадкой: «Людмила Фёдоровна, вам». Я всячески отказывалась:
«Не вы мне должны давать, я вам!» Она непреклонно совала в карман
халата, в ящик стола, под бумаги: «Людмила Фёдоровна, не подумайте
что-то, сегодня праздник, я от всей души!» Без слёз не могу
вспоминать тот шоколад...
Неля у нас жила два года, два последних, когда брали бомжей,
потом её тёзка из Госдумы протащила закон...
* * *
Нелька-огонь и Нелька-стакан. Две Нели, две судьбы. Во многом
схожих в первой половине жизни - обе не тургеневские праздно
мечтательные девушки, обе с комсомольским замесом, они играючи
брали одну высоту за другой. Одна взлетела до государственных
вершин, вторая, увы, покатилась в обратном направлении... Но будто
связала их судьба невидимой верёвочкой...