эволюции

ных нам условий или предпосылок». Употребляя понятие случая, мы
не хотим этим отрицать наличия причинной связи: «Мы только признаем,
что эта связь в данном случае либо вовсе не поддается познанию, либо
настолько сложна, что мы не можем пойти дальше простого ее констатирования»
(Czuber, 1921). Из этого определения вытекает, что там, где
причинная связь ясна, о случайности говорить нельзя. Исходя из этого,
дают такие определения.
Случай — это совпадение фактов, которые не находятся между собой
в отношении причины и следствия и не зависят от одной общей причины
— следовательно, между которыми не существует никакой необходимой
связи (Виндельбанд).
Случай — это совпадение независимо друг от друга протекающих явлений
или известной совокупности индивидуальных причин с известным
комплексом причин общего характера (Кауфман, 1916:21).
Случайностями по отношению к данному объекту будут все те испытываемые
объектом переменные воздействия, которые не вытекают из
относительно устойчивых причинных связей объекта с окружающей
средой (Орлов, 1915:160).
По Бергсону (1909:200), случайность лишь объективирует состояние
души индивида, который ожидал встретить один вид порядка, а встретил
другой.15
Из предыдущего ясно, что случайность нисколько не исключает причинности,
закономерности. И мы, называя свои предположения номогенезом,
в отличие от дарвиновой теории случайностей отнюдь не думаем
приписывать великому ученому мысли, что те случайные вариации, с которыми
он имел дело, не подлежат закону причинности.
Сам Дарвин в «Происхождении видов» ( : 86) в начале V главы (законы
изменчивости) говорит: «До сих пор я выражался таким образом,
как будто изменения, — столь обыкновенные и разнообразные у домашних
существ и более редкие в естественном состоянии, — как будто эти
изменения были делом случайности.16 Это выражение, конечно, совершенно
неверно, но оно- ясно обнаруживает наше незнание причины этих
изменений в каждом частном случае» ( 1939:367).
А в заключительной главе «Изменений животных и растений» ( : 608)
он выражается так: «Хотя каждое изменение должно иметь собственную
возбуждающую причину и хотя каждое из них подчиняется закону, мы
все-таки так редко можем проследить в точности соотношение между
причиной и следствием, что нам хочется говорить о вариациях, как о появляющихся
произвольно. Мы даже можем называть их случайными,
но лишь в том смысле, в каком мы говорим, что обломок скалы, упавшей
с высоты, обязан своей формой случайности» (1951: 770).
Основной закон, какому повинуются случайности, таков: случайности
имеют тенденцию компенсировать друг друга. Эта тенденция может
проявляться двояким образом: или_оду-чайности уничтожают друг друга,
так что общий результат равен приблизительно нулю, или же в резуль­
15 Подобным образом еще Гольбах (Holbach, 1770) в «Системе природы»
говорил: «Порядок и беспорядок — отвлеченные термины, которые не могут существовать
в природе, где все неизбежно и все подчиняется неизбежным законам. Порядок
— не что иное, как неизбежность по отношению к последовательности действий.
Беспорядок по отношению к какому бы то ни было существу есть не что
иное, как переход этого существа к новому порядку — к ряду таких движений и
действий, которые различны от тех, к каким оно бы ло способно до того времени.
Поэтому в природе не может быть ни чудовищ, ни дивных существ, не может быть
ничего удивительного или чудесного. По той же самой причине мы не имеем никакого
права разделять произведения природы на произведения разума и на произведения
случайности. Там, где все неизбежно, под словом случайность можно разуметь
лишь ограниченность человеческих знаний».
16 Ранее, в гл. IV (:55), Дарвин поясняет, что «под словом „изменения“ разумеются
исключительно индивидуальные различия» (1939 : 329).