эволюции

Европейская плотва, Rutihis rutihis, в Италии и Далмации заменена
видом R. rubilio (Bon.) ( = Leuciscus aula Bon. et auct.), который отличается
от плотвы меньшей величиной, меньшим числом позвонков, более'
крупной чешуей в боковой линии и меньшим числом лучей в снинном и
анальном плавниках.
Leuciscus agassizi, распространенный в бассейнах верхних течений
Роны, Рейна и Дуная, на севере Италии образует подвид savignyi (Fatio,
1882:626), который отличается от основной формы точно так же, как
Rutilus rubilio от R. rutilus.
Рыбы из родов Leuciscus и Rutilus на юге дают начало мелким
формам, каковы для рода Leuciscus: L. borysthenicus, L. agdamicus,
L. squaliusculus и др. (Берг, 1912:92). От рода Rutilus подобные формы
более отчленились, почему выделены- в особый род Phoxinellus (:83—
84).
Подобных примеров можно было бы привести очень много. Укажем
еще два. Вобла (Rutilus rutilus caspicus), каспийский подвид плотвы,
имеет в спинном плавнике наичаще 9 ветвистых лучей вместо 10, как
у плотвы и серушки, т. е. и здесь количество лучей у южной формы
уменьшается; вместе с тем и число чешуй в боковой линии у воблы
обычно 43—44, т. е. меньше, чем у европейской плотвы, где наичаще
44—45. Амурский язь (Leuciscus waleckii) тоже отличается меньшим
количеством лучей в спинном плавнике (обычно 7 ветвистых) и меньшим
количеством чешуй в боковой линии (наичаще 52—54) по сравнению
с сибирским и европейским язем (Leuciscus idus), у которого в спинном
плавнике 8 ветвистых лучей, а в боковой линии 56—61 чешуя ( : 171,
187).
Все это нам показывает, что в целом ряде видов, далеко стоящих
в системе один от другого, наблюдается такая закономерность: количертво
лучей в плавниках у южных форм меньше, чем у -северных. Этот
признак, как правило, соединяется у южных форм с меньшей величиной,
меньшим количеством чешуй в боковой линии,1 более яркой окраской.
Совершенно невероятно, и невозможно себе представить, чтобы
у всех перечисленных видов, принадлежащих к разным родам, случайно
получались такие вариации, которые у всех видов вели бы к одному и
тому же результату.
С точки зрения отбора можно было бы дать такое объяснение.
На юге рыбам более полезно иметь мало лучей в плавниках, поэтому
в борьбе за существование выживают только те вариации, у которых
число лучей случайно оказывается меньше, чем у северных форм. Но такое
объяснение неприемлемо по целому ряду соображений.
1) Если бы вариации возникали случайно, то отклонения от среднего
на юге были бы столь же часты в сторону уменьшения лучей, как
и в сторону увеличения, и из этого материала отбор выбирал бы как более
полезные только отклонения с малым числом лучей. На самом деле
мы видим, что на юге вариации идут определенно в сторону уменьшения
лучей. Приведем пример. У плотвы пределы вариаций числа ветвистых
лучей в спинном плавнике 9—11, наичаще бывают 10; у воблы же пределы
вариаций 8—10, наичаще 9. Следовательно, отбору, если таковой
вообще оказывает влияние, приходится прежде всего считаться с тем фактом,
что пределы вариаций на юге иные, чем на севере. Стало быть, существует
какая-то законность, в силу которой на юге наблюдается тенденция
к меньшему числу лучей. Тенденция эта независима от действия отбора,
и отбор может работать только в тех пределах, какие допускаются этой
тенденцией. . . .
Итак, говоря коротко, нас занимал вопрос, отбор ли произвел уменьшение
числа л у ч е й -или: отбору приходится иметь дело уже с данным
1 МелкочешуйнЬтсе ' виды,' о которых м й ; упойинали, образуют совсем особую,
строго локализованную группу. . - -- , .