эволюции

их основе можно принципиально решать вопросы о механизмах и закономерностях
эволюции? По его словам, «строго говоря, ничто в эволюции
не появляется de novo»,11 а если уж говорить об эволюционных новшествах,
то механизмы их возникновения следует целиком относить к преобразованиям
на генетическом уровне. Естественный отбор, по его мнению,
всего лишь консервативный фактор, охраняющий и стабилизирующий
наследственные изменения, а генные дупликации «выступают как основная
движущая сила эволюционного процесса».12 Сведение эволюции на
чисто генетическую основу в известной мере напоминает представления
Берга о ее субстрате, заключенном будто бы в стереохимических свойствах
белков протоплазмы. В решении проблемы прогресса Оно, как и
Берг, придерживается макросальтационистских взглядов. Причем крупные
эволюционные скачки, по его мнению, осуществлялись примитивными
предками, и этот парадокс снимается, если вместо слова «примитивный»
употребить слова «незавершенный .и неспециализированный»,
а вместо «совершенный» — слова «завершенный и специализированный».
Из сравнения амфибий и рептилий у Оно получается, что вторые в целом
были более специализированными, т. е. менее ароморфными. Не говоря
уже о том, что Оно сводит понимание прогресса к специализации, в приведенной
выше чисто словесной операции проглядывает трактовка эволюции
как закономерного движения к специализации, т. е. к завершенности.
И разве возникновение мощных ароморфных стволов птиц и млекопитающих
и таких высокотолерантных современных групп, как ящерицы и
змеи, не свидетельствует о высоких эволюционных потенциях рептилий?
Нельзя не упомянуть о предложениях синтезировать дарвинизм с номогенезом.
Так, С. В. Мейен полагает, что прошло время резкого противопоставления
номогенеза селекционизму, как это делали некоторые
авторы (например, Любищев).'Следует искать компромисс между этими
учениями, в одинаковой степени нуждающимися во взаимодополнениях:
теория номогенеза показала нам все значение статики в эволюции (структурный
аспект), селекционизм же вскрыл ее динамику (исторический
аспект). В то же время он пишет: «Как мне представляется, это противопоставление
номогенеза и селектогенеза (т. е. синтетической теории
эволюции) связано, по крайней мере частично, с путаницей понятий, так
как в обеих доктринах динамические и структурные законы и феномены
недостаточно разделены».13 В качестве примера существования особых
законов структуры и законов развития и функционирования (адаптации)
Мейен рассматривает правильности сегментации листа и жилкования. Эти
законы не могут быть сведены друг к другу. Он не отрицает, что адаптации
вырабатываются в конкретной исторической среде, но утверждает,
что глубокое понимание биологических явлений невозможно без некоторых
высших универсальных принципов Морфологии (с большой буквы).
«Но все эти исторические, функциональные и адаптивные потребности, —
пишет Мейен, — не могут быть объединены в форму вне специфических
структурных законов живых существ. Чтобы открыть эти законы, мы
должны изучить физическую структуру органических форм, их математическое
описание, свойства биологического пространства (т. е. симметрию
живых тел) и законы структурных преобразований, каждое из которых
на основе универсальных принципов отвечает за полиморфизм и изоморфизм
в мире как целом».14
11 С. О н о. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М., 1973, стр. 118.—
Критика эволюционных взглядов Оно дана в работе В. С. Кирпичникова «Биохимический
полиморфизм и проблема так называемой недарвиновской эволюции».
Усп. совр. биол., 1972, 74, 2 (5). 1
12 С. Он о. Генетические механизмы прогрессивной эволюции, стр. 100.
13 S. V. М е у е п. Plant morphology in its nomogenetical aspects. The Botanical
Review, vol. 39, 3, 1973, p. 254.
14 Там же, с. 254.