эволюции

некаменноугольная Meekella oliveriana — гладкая, а верхнекаменноугольные
M. striatocostata и M. eximia — сильно радиально-ребристые. То же
в близких родах Streptorhynchus и Derbya. Вааген думает, что появление
ребристости обязано «внутреннему закону», который вызывает в определенное
время повсюду на земле известные признаки, совершенно
независимо от внешних условий.
А, с другой стороны, громадные пертурбации климата сплошь и рядом
оказывают весьма ничтожное влияние на эволюцию органического
мира. Разительным примером является, ледниковая эпоха. Трудно представить
себе более полную перемену декораций природы, чем какая сопутствовала
покрытию мощным слоем льда громадных пространств в северном
полушарии. И что же, на создание новых форм ледниковое
время оказало самое ничтожное влияние. Само собою разумеется, что
воздействие на географическое распределение было громадное: одни
формы вымерли; другие переселились, но нового было создано очень
мало по сравнению с громадной работой разрушения и отбора, произведенными
природой. Ничтожность фактора борьбы за существование
здесь выступает с необыкновенной силой.
Что одно влияние внешних условий не может объяснить всего разнообразия
признаков, на это указал еще. Дарвин (1909:511—516; 1951:
668—673) ; при одинаковых внешних условиях образуются сплошь и рядом
разнообразные вариации, а с другой — нередко организм упорно
сохраняет свои признаки при самых разнообразных условиях (сравни
также 1898: 12; 1939 :132—133). Дарвин полагает, что «в большинстве
случаев условия жизни, как причина всякого частного изменения, играют
подчиненную роль, подобную той, какую играет искра, когда вспыхивает
груда горючего материала; характер пламени зависит от горючего вещества,
а не от искры» ( : 510-; 1951:673). «Всякая значительная вариация
управляется законом и в гораздо большей мере определяется
характером организации, чем характером тех условий, в которых находится
изменяющееся существо» ( : 588; 1951:719—720). И далее:
«Хотя всякая вариация бывает прямо или косвенно вызвана какой-нибудь
переменой окружающих условий, мы никогда не должны забывать,
что природа той организации, которая подвергается влиянию, есть
фактор, гораздо более важный для результата. Мы видим это, когда
различные организмы, помещенные в сходные условия, изменяются
в разном направлении, тогда как близко родственные организмы при несходных
условиях часто изменяются приблизительно одинаково. Мы видим
это, когда одно и то же изменение повторяется у одной и той же разновидности
через долгие промежутки, а также в нескольких поразительных
примерах, которые мы привели для аналогичных и параллельных изменений.
Хотя некоторые из последних случаев зависят от реверсии, для других
она не может служить объяснением» (1909:607 —608, 1951:770).
В весьма любопытной перепискн-между Дарвином и Гекели (Дарвин,
.1909, прилож.: 29—30; 1950:112) по случаю получения вторым
экземпляра «Происхождения видов» затронут интересующий нас вопрос.
В письме от 23 ноября 1859 года Гекели пишет: «Мне неясно, почему,
если, как вы полагаете, постоянные физические условия так малозначительны,
почему вообще случаются изменения». В ответном письме
от 25 ноября Дарвин восклицает: «Если, как я должен признать, внешние
условия оказывают мало прямого влияния, что же, черт возьми,
определяет тогда каждую отдельную вариацию?.. .» (If, as I must think,
external conditions produce little direct effect, what the devil determines
each particular variation?).
Бывает, что, несмотря на различные внешние воздействия, несмотря
на разницу ландшафтов, организм производит в разных местах одни
и те же признаки. Вот один из наиболее ярких примеров. Из одного
и того же ячменя, Hordeum vulgare leiorhynchum Nekludowi, получилась,