эволюции

ское время. Тогда как возделываемые овсы (Avena sativa) представлены
яровыми формами, дикие овсы, или овсюги (Avena fatua и A. ludoviciana),
весьма близкие! к культурным, есть формы озимые. Яровая красная
фасоль (Phaseolus coccineus), по мнению Веттштейна, ведет начало от
многолетней дикой фасоли.
Однако новейшие опыты Н. И. Вавилова и Кузнецовой (1923) над скрещиванием
озимой пшеницы Triticum compractum var. wernerianum с яровой
'Гг. vulgare var. lutescens показали, что вышеизложенный взгляд неправилен.
Первое поколение представляло типичную яровую форму, во втором
поколении наблюдалось расщепление: большая часть была яровых,
часть средних, часть (10%) озимых. Потомство яровых второго поколения
продолжало расщепляться на яровые и озимые. Тип расщепления
скорее напоминает дигибридные скрещивания, т. е. скрещивания, где
наследуемый признак обусловлен двумя генами. Как бы то ни было,
признак ярового образа жизни явно доминирует над озимыми; признак
озимости рецессивен. Поэтому вопреки общераспространенному мнению
родоначальниками озимых рас могли быть и яровые формы (:20). Мало
того, взгляд на дикие формы как на исключительно озимые тоже оказался
неправильным. В 1916 году Н. И. Вавилов собрал в сев. Персии и в Закаспийской
области дикий ячмень Hordeum distichum var. spontaneum;
при весеннем высеве его в Москве и Саратове оказалось, что- среди отдельных
образцов имеются яровые расы. То же оказалось справедливым
и для диких двузернянок или эммеров (Triticum dicoccum var. dicoccoides),считающихся
родоначальниками культурных пшениц: среди образцов
из Сибири обнаружены наряду с озимыми формами и яровые. Дикие
виды злака Aegilops, близкого к пшенице и неизвестного в культурном
состоянии, представлены в Персии, Бухаре и Туркестане как озимыми,
так и яровыми формами. То же справедливо для диких овсов, Avena
fatua и A. ludoviciana.
Поэтому, нет сомнения, что озимые формы возникали из яровых. Но,
конечно, может происходить и обратное: возникновение яровых нз озимых.
Таким образом, яровые формы могут быть как рецессивными, так
и доминантными.
Следовательно, не искусственный подбор случайных изменений превратил
озимые формы в яровые. Нет, как яровые, так и озимые расы
существовали с самого начала в природе. Дело же подбора ограничивается
выделением чистых линий яровых рас из смеси озимых и яровых,
какие наблюдаются у диких растений.
В свете этих данных получают совсем иное значение прекрасные исследования
проф. Н. В. Цингера (1909) над видами ториц Spergula (из
семейства Caryophyllaceae), засоряющих посевы льна. У них обнаружены
некоторые свойства, которые как бы говорят в пользу отбора.. Именно,
у диких видов, Spergula vulgaris и Sp. sativa, зрелые коробочки широко
раскрываются и семена легко высыпаются, как это сплошь н рядом бывает
у растений. ,
Но у засоряющих посевы льна Sp. maxima н Sp. linicola, происшедших
от вышеупомянутых видов, зрелые коробочки почти не раскрываются
и задерживают в себе семена. Такое устройство было бы губительно
для дикого вида, ибо препятствовало бы распространению растения,
но для сорного оно необычайно выгодно: коробочки обмолачиваются
вместе со льном, и семена торицы (Spergula) попадают в массу льняных
семян, чтобы впоследствии вместе с ними быть высеянными. Таким
образом, Sp. maxima и Sp. linicola обеспечивают своему потомству сожительство
со льном. Это приспособление должно казаться нам прямо
чудодейственным, если не признать безграничной способности к вариациям
у материнских видов, Sp. vulgaris и Sp. sativa. В самом деле, можно
представить себе дело таким образом. Из числа ториц, попавших в посевы
льна, потомство только тех экземпляров могло иметь наибольшие