эволюции

ства с термитами? Или жук Termitoniimus —стафилинида, живущая
в гнездах термитов?
[«Африка, — говорит Punnett (1915:150), — по-видимому, лишена
Pieridae, которые подражают видам из других групп. Но никакие
бабочки не преследуются птицами сильнее. Если птицы являются причиной,
по которой подражательные сходства возникают через посредство
совокупного отбора небольших вариаций, то как объяснить редкость или
отсутствие подражающих Pieridae в Старом Свете?»]
Встречающиеся и у нас бабочки с прозрачными крыльями из семейства
Sesiidae подражают осам (см. об этом: Jacobi, 1913:86—87). Указывая
на этот факт, Н. Я. Данилевский (1885: 165) справедливо замечает,
что если сходство бабочки с осой защищает бабочку от птиц, питающихся
бабочками, то оно не может служить ей для защиты от птиц пчелоядных.
Не все ли равно насекомому, какою птицей быть съеденным, бабочкоядной
или пчелоядной?
3) Следовало бы думать, что подражать могут только съедобные бабочки
несъедобным. На самом деле известно немало случаев, когда несъедобные
бабочки подражают несъедобным же. Так, в Южной Америке
в четырех семействах: Danaidae, Neotropidae, Heliconidae, Acraeidae,
имеются виды, хотя все и противного вкуса, но сходные друг с другом по
окраске и форме крыльев.7 Казалось бы, что здесь мы имеем полное
крушение теории мимикрии. Но нет! Фриц Мюллер дал такое хитроумное
объяснение: птицы научаются только путем опыта, какие бабочки
съедобны, а какие нет; и вот бабочки действуют по принципу «все за одного
и один за всех»: испытав на одном виде его несъедобность, молодые
птицы не будут трогать и остальных. Это «общество взаимного страхования»
пополняется еще съедобными видами из семейства Pieridae, подражающими
несъедобным геликонидам (Вейсман, 1918, рис. 16—19).
Но вот Manders, специально занимавшийся на Цейлоне вопросом
о «мюллеровой мимикрии», показал всю иллюзорность этих соображений
(что, впрочем, очевидно было и ранее). Как полагают сторонники «мюллеровой
мимикрии», например Poulton, только молодые птицы пробуют
съедобность бабочек, взрослые же имеют уже в этом отношении опыт.
На Цейлоне имеются случаи, когда несъедобные бабочки подражают
несъедобным; это известно для нескольких видов Euploea. Но птицы выводятся
на Цейлоне в мае, июне и начале июля, и их опыты в среднем
могут производиться до октября; лёт же Euploea продолжается начиная
с марта по декабрь. Через три дня по появлении на свет бабочка начинает
откладывать яйца. Таким образом, если даже признать правильной теорию
Мюллера, то все же громадное количество бабочек ускользнет от
опытов молодых птиц и успеет отложить яйца (Manders, 1911: 743—744).
Но, помимо этого, наблюдения показали, что дронго (Dicrurus) и другие
птицы поедают «несъедобных» Euploea (и таких же Danais) в больших
количествах.
4) Есть ряд бабочек, очень сильно преследуемых птицами, но почемуто
не обнаруживающих никакой склонности к мимикрии. Между тем селекционисты
допускают наличность бесчисленного количества вариаций,
и непонятно, почему, например, Hypolimnas misippus имела возможность
приобрести сходство с данаидой, а живущая вместе с ней Catopsilia — нет.
Скажут, потому что у Hypolimnas была налицо склонность варьировать
в направлении сходства с Danais, а у Catopsilia — не было. Но это как
раз и есть то, что мы утверждаем: возможность (потенция) мимикрии
у некоторых форм имеется раньше, чем в состоянии вступить в свои
права проблематичный отбор.
7 Это «кольцо мимикрии» можно видеть на цветной таблице II, рис. 12—15
у А. Вейсмана (1918).