эволюции

Напротив, для стоика Бальба все в мире приуготовано на потребу
человека (II, cap. LX II). Все органы человека созданы специально для
удовлетворения его нужд (cap. LIV) : глаза, например, снабжены оболочками
тонкими и плотными, но спереди прозрачными, чтобы сквозь
них можно было видеть; они подвижны, чтобы направлять взор, куда
нужно, и вместе с тем избегать опасностей; они снабжены веками, ко- .
торые их закрывают; брови защищают глаза от пота и т. д. (cap. L V II).15
Далее, Цицерон влагает в уста Бальба такой парадокс: «А к чему,
кроме еды, служит свинья? Ей, как говорит Хрисипп, и душа-то дана
вместо соли, чтобы не протухла» (II, cap. LXIY). Хотя автор «Естества
богов» в конце диалога как бы становится на сторону Бальба, но не
следует думать, чтобы он разделял крайности телеологии выведенного
им стоика. В фразе с цитатой из Хрисиппа заключена тонкая, цицероновская
ирония. Что это так, видно из дальнейшего хода диалога. Бальб
высказывает предположение, что некоторые птицы, alites, дававшие
предзнаменование полетом, и oscines, предсказывавшие будущее голосом, '
созданы специально на предмет птицегаданий. А между тем Цицерон, как
известно, написал целый трактат против гаданий (De divinatione) .16
В связи с остроумным парадоксом Хрисиппа может быть уместно
будет вспомнить глубокие соображения другого сторонника телеологии,
академика Бэра. Истребление низших форм жизни высшими, говорит он,
есть не что иное, как один из этапов превращения веществ, ведущих
к созданию более высоких форм жизни. «Но если организмы должны
принимать пищу, то следует, конечно, назвать экономным такой порядок,
когда сама пища оказывается известное время живой и пользуется
благами существования» (Бзр, 1876). Не всплывает ли здесь в другой
форме аргумент Хрисиппа? Если Хрисипп нашел себе неожиданного
союзника в Бэре, то в отрицании всякого значения за понятием конечной
цели с Лукрецием сходится не кто иной, как Спиноза. Со времени
Лукреция, говорит Зигварт,17 никто еще так безусловно не отвергал всякую
телеологию, как творец «Этики». По взглядам Спинозы, существующие
в мире вещи есть проявление единой бесконечной субстанции,
которую он называет богом. Эта субстанция со строгой необходимостью
производит из себя весь мир, не руководствуясь при этом никакой
целью и не обладая свободой выбора. Так точно в геометрии нет места
предположениям о целях, а все вытекает из свойств пространства. Мир
необходимо существует в силу своих причин.
Следующий отрывок дает представление о взглядах Лукреция на происхождение
живых существ (V, 780—797) :
Наша земля поначалу обильно покрыла повсюду
Яркою зеленью трав разнородных холмы и долины.
Краской зеленой цветущие всюду луга заблистали.
Вслед же за этим назначено было различным деревьям
В воздух открытый расти, состязаясь усердно друг с другом,
И наподобье как волосы, перья, щетина сначала
Тело у птиц покрывают и члены у четвероногих,
Так и земля поначалу кусты возрастила и травы,
А уж затем разным способом и по различным причинам
Создала множество смертных существ всевозможной породы
(Ведь не могли же созданья живые ни с неба свалиться,
15 Целесообразность в устройстве человека служит для Бальба доказательством
существования богов. Так и Григорий Нисский, христианский богослов IV в., говорит:
«из искусства, проявленного во мне, т. е. из того, с какою премудростью
устроено мое тело, я познал великого Творца» (см.: А. Мартынов. Учение
св. Григория, еп. Нисского, о природе человека. М., 1886:76).
Ср. также: De natura deorum, III, cap. VI.
17 Xp. Зигварт. Борьба против телеологии. СПб., 1907 :8. Заглавие этой статьи
передано переводчиком совершенно неверно: в немецком оригинале (S i g w а г t.
Kleine Schriften, 2. Aufl., 1889) мы читаем: Der Kampf um den Zweck, т. e. борьба
за цель.