эволюции

5) Затем еще одно соображение. Бабочкам, которые подражают другим,
ядовитым, бабочкам было бы гораздо проще приобрести не окраску
моделей, а их «иммунитет», т. е. ядовитость. Если бы в выработке формиграл
значение отбор, то вероятность, что у данного организма появятся
ядовитые свойства соков тела, ничуть не меньше, чем появление у него
чрезвычайно сложной окраски, имитирующей окраску другого вида.
Предыдущими рассуждениями мы вовсе не хотели доказать, что мимикрия
всегда бесполезна. Нашей целью было обнаружить, 1) что нередко
польза от мимикрии весьма проблематична, 2) что объяснение
происхождения мимикрии путем борьбы за существование несостоятельно.
Но раз мимикрия возникла, то она, конечно, может для организма
оказаться полезной.
2. Аналогичное явление среди растений
Следующее явление в растительном мире можно поставить в параллель
с мимикрией.
•Посевы льна регулярно засоряются целым рядом видов растений,
в диком виде не встречающихся и свойственных обычно только посевам
льна. Таковы, например, рыжик Camelina linicola Schim. et Spen., торица
Spergula maxima Weihe, Spergula linicola Boreau, плевел Lolium remotum
Schrank, льняная гречиха Polygonum linicola Sutulov и др.
Льняная гречиха, Polygonum linicola, ведет свое начало от широко
распространенной P. lapathifolium, дикой гречихи. Льняной рыжик, Саmelina
linicola, произошел от ярового рыжика, С. glabrata Fritsch, культурного
(масличного) растения, встречающегося, однако, и в посевах
льна (Цингер, 1909 : 184). Родоначальником Spergula maxima является
обыкновенная сорная Sp. vulgaris Boenn (: 261); подобно этому Sp. linicola
происходит от Sp. sativa Boenn. Льняной плевел, Lolium remotum,
есть производное от L. temulentum L., всюду засоряющего яровые хлеба,
особенно овес и ячмень.
Все «льняные» растения, хотя и принадлежащие к разным семействам,
произрастая в посевах льна, приобретают облик льна. Лен на волокно
высевают- густо, чтобы он рос в стебель, давая меньше коробочек.
Сообразно с этим и вышеупомянутые растения обычно имеют тонкий, неветвистый,
вытянутый вверх стебель и узкие, светло-зеленые листья,
как у льна. Влоды этих сорных трав по весу, а частью и по форме подходят
к плодам льна, будучи значительно тяжелее, чем плоды соответственных
диких видов (см.: Цингер, 1909: 182—183, 282; Сутулов,
1915:8).
Все родоначальники льняных видов есть формы сильно варьирующие.
Они именно потому и смогли стать засорителями льна, что их зародышевые
клетки заключают в себе некоторые факторы, общие с льном. Вопав
в соответствующую обстановку, дикая гречиха обнаружила эти факторы
и превратилась в Р. linicola, то же случилось с яровым рыжиком, Сашеlina
glabrata, н другими. Как признает Цингер (1909:99), видоизменение
вегетативных органов C. glabrata, повлекшее образование С. linicola, произошло
вне участия отбора, «под влиянием одних внешних условий», и
лишь увеличение веса семян у G. linicola есть результат отбора: семена
льняного рыжика настолько крупны, что по размерам приближаются
к семенам льна и при обычных условиях не могут быть от них отделены,
тогда как менее крупные семена культурного рыжика, С. glabrata, легко
отделяются. Вутем отбора из С. glabrata могла получиться сорная раса,
настолько крупносемянная, что семена ее стали очень трудно отделимыми
от семян льна, почему С. linicola и стала постоянным спутником
льна (Цингер, 1909:183—184).
Во этот признак, крупносемянность, потенциально существовал уже
ранее у предков всех льняных растений. Очевидно, льняные растения