эволюции

лагать очень большие требования, то, по справедливому замечанию Spemann
(1915:80), предпочитают беспокоить случай как можно реже.
Так поступает, например, Геккель: он производит всех позвоночных
(включая, конечно, и ланцетника) от одного предка, от проблематичных
Prochordonia (Haeckel, 1895:4), которые дали начало и позвоночным, и
оболочникам и в свою очередь происходят от Enteropneusta (: 13, 15).
Между тем эта концепция явно неприемлема, как мы показали выше
(стр. 189—190); не подлежит сомнению, что образование хорды, жаберных
щелей, спинной нервной системы могло произойти, в отдельности и
в совокупности, у разных групп животных: у Balanoglossus, у оболочников,
у ланцетника, у миногообразных, у предков настоящих рыб. Поэтому
не только Chordata, но и Vertebrata есть группы полифилетиче-ские: эволюция
их совершалась не из одного корня, а шла в форме параллельных
линий, из коих одни развивались быстрее, другие медленнее.
Известный палеонтолог Абель полагает, что самая идея о «полифилетическом
возникновении» каких-либо систематических групп должна быть
изгнана ввиду ее бессмысленности. Если оказывается, что группа, которую
раньше считали монофилетичеюкой, включает в себя формы с различной
филогенией, то нужно ее разбить на столько систематических единиц,
сколько отдельных филогенетических линий входит в состав ее (Abel,
1919:5).
Создать новое имя дело не хитрое. Но факт остается фактом: сходные
формы подучились от1разных стволов, а это именно и имеется в виду,
когда говорят о полифилетизме. Каждый новый класс, подклаос, отряд,
подотряд и т. д., устанавливаемый по причине происхождения от особого
корня, есть новое доказательство несостоятельности селекционизма и
подтверждение справедливости номогенеза.
Если мы обратимся к истории классификаций растений и животных,
то мы увидим, что количество типов, классов, отрядов и т. д. беспрерывно
растет; и в громадном большинстве случаев это умножение таксономических
групп есть результат убеждения авторов в невозможности вывести
одну группу из другой, т. &. свидетельствует в пользу полифилетизма.
Приведем пример.
Во времена Дарвина рыбы классифицировались по системе гениального
И. Мюллера (1844), который признавал в классе рыб шесть подклассов:
1) Leptocardii, ланцетник; 2) Marsipobranchii, миногообразные;
3) Elasmobranchii, акулообразные; 4) Ganoidei, ганоидные; 5) Teleostei,
костистые, с 6 отрядами; 6) Dipnoi, двоякодышащие. Вскоре Leptocardii
были выделены в особый подтип Acrania (бесчерепные), а миногообразные
— в особый надкласс Agnatha (бесчелюстные) с классом Marsipobrancii;
Teleostei же разбиты на много отрядов (Соре, 1871). Затем Gill, Jordan
и Regan признали акулообразных за особый класс, а среди Teleostei
различили свыше 20 отрядов. Наконец, мною (1922) предложено следующее
деление низших черепных—позвоночных (Craniata), водных и
с конечностями (если они есть) типа плавников:
Ряд
A. Ichthyomorphi. Рыбообразные. Без парных конечностей; челюстей или
совсем нет, или во всяком случае на челюстях нет зубов.
I. Marsipobranchii (или Cyclostomi). Миногообразные.
Класс 1. Myxini. Миксины.
» 2. Petromyzones. Миноги.
Ряд II. Р 1 а с о d е г m i. Есть твердые скелетные образования".
Класс 3. Ostracodermi. Подклассы: Anaspida, Pteraspida, Cephalaspida. —
Силур, девон.
» 4. Pterichthyes. — Девон.
B. Pisces. Настоящие рыбы. Парные конечности, если они не редуцированы,
всегда имеются. Есть челюсти с зубами.
Ряд III. Coccostei.
Класс 5. Coccostei. — Девон, карбон.