эволюции

любых клеток соединительной ткани, которые находятся по -соседству
со слуховым пузырьком.]
Что касается последних примеров, то можно поднять вопрос, целесообразно
ли поведение трансплантированного глазного бокала, но во всяком
случае здесь ясно одно: орган развивается в таком месте и в такой
обстановке, какой ему никогда раньше не приходилось встречать
за всю историю вида. И тем не менее форма выливается сразу готовой.
Наконец, укажем на явление искусственного иммунитета, при котором
организм приобретает способность целесообразно реагировать на
такие вещества, с которыми ему раньше никогда не приходилось иметь,
дела.
Все предыдущие примеры — а число их можно было бы при желании
умножить — кажется не оставляют сомнения в том, что организм
в состоянии действовать целесообразно, не будучи к тому приучен опытом,
ни индивидуальным, ни наследственным.
Если это так, то и многие другие приспособления, относительно коих
мы знаем, что они повторялись в целом ряду поколений, быть может
вовсе не нуждаются для своего объяснения в гипотезе отбора случайных
полезностей.
Так, работами лаборатории акад. И. П. Павлова выяснено, что каждый
род пищи вызывает во рту выделение слюны совершенно определенного
химического состава, нужного для переработки поступающей
пищи. То же относится и к работе пищеварительных желез: наиболеебогатый
пепсином желудочный сок выделяется при питании хлебом, менее
богатый при употреблении мяса, совсем бедный при молочном питании.
Кишечник выделяет лактазу, фермент, расщепляющий мойочный
сахар, только в детском возрасте; у взрослого же лактаза обычно отсутствует.
Свертывающий молоко фермент химозин вырабатывается же- ’
дудочными железами у теленка, жеребенка, поросенка исключительнов
период питания молоком; у животного же, перешедшего к самостоятельному
питанию, он исчезает. По наблюдениям Колдаева (1916 : 1082),.
амилолитический, т. е. переваривающий, крахмал, фермент теленка в несколько
раз слабее фермента взрослого животного; это объясняется тем,,
что теленок, питающийся молоком, из углеводов получает только молочный
сахар и в амилазе, ферменте, переваривающем крахмал, не
нуждается. Сообразно с этим, амалаза у собаки, животного плотоядного,
отличается очень слабым действием, у всеядной свиньи она сильнее,
у травоядных — еще сильнее.
Плате (Plate, 1913 : 561) весьма выпукло очерчивает разницу между
ламаркизмом и дарвинизмом. Само собой понятно, говорит он, что в нормальных
условиях каждый организм реагирует целесообразно, ибо вся
его организация приспособлена к jo m i нормальным условиям. Но как
будет вести себя организм, если он попадет в совершенно новую обстановку,
в какой ни ему, ни его предкам никогда раньше не приходилось,
бывать? Должна образоваться новая целесообразная реакция или приспособление,
иначе организм погибнет. И вот ламаркисты утверждают, что*
в этом положении новое приспособление получается прямо, без посредства
отбора: все или почти все особи сразу изменяются в целесообразном
направлении. Между тем, по мнению дарвинистов, особи ведут себя
различно: только небольшое количество реагирует целесообразно и выживает
в новой обстановке, большая же часть гибнет; в этом случае
приспособление произошло непрямым путем, при посредстве отбора.
Противоположность взглядов, говорит Плате, не абсолютная, не принципиальная,
а внешняя, основанная на количестве.
На самом же деле противоположность, как мы видели, громадная.
И беспристрастное рассмотрение фактов говорит, что новые приспособления
образуются не тем путем, какой предполагался Дарвином.