эволюции

плодотворно и справедливо — это положение о всеобщей связи, которая
соединяет друг с другом все части природы. Чем дальше углубляется исследование,
тем больше открывают членов, связующих все существа
между собой. Из этого следует, что совершенная космология должна
заключать в себе необходимый порядок. Поясню, говорит Бонне, сравнением:
как в геометрии точка, двигаясь в прямом направлении, дает линию,
эта — плоскость, а плоскость — тело; так точно и в природе есть
скрытый метод, который ясно проявляет себя перед очами возвышенных
душ. Частица света, пылинка, зернышко соли, плесень, полип, раковина,
птица, зверь, сам человек есть не что иное, как отдельные элементы
того общего плана, какой осуществляют все видоизменения материи на
земле. Нет! Это даже не элементы, а отдельные точки сплошной цепи,
своими бесконечными извивами обнаруживающей пред изумленными глазами
херувима формы, пропорции и соединения всех земных вещей.
Впрочем, еще"много ранее аристотелева схема происхождения органического
мира была полностью усвоена отцами церкви. Так, Григорий Нисский
в своем произведении «Об устроении человека», изложив учение
о душе питающей, чувствующей и разумной, говорит, что «последним
после растений и животных устроен человек, так что природа каким-то
путем последовательно восходила к совершенству».37
Следует иметь в виду, что современное представление о ходе эволюции
как о процессе выработки высших форм из низших во времени было
чуждо Аристотелю.38 Идея об исторической преемственности организмов
впервые намечена у французских авторов середины X V III века. Не чуждая
Канту (1790),39 она ясно формулирована Ламарком и, наконец, подробно
разработана Дарвином. Аристотель же, подобно Эмпедоклу, принимал,
по-видимому, что процесс создания организмов совершился однажды
и более не повторялся.
Но относительно способа происхождения живых существ он совершенно
расходится с Эмпедоклом: роль случайности как основного деятеля
в этом процессе великий Стагирит безусловно отрицает: неверно утверждение
Эмпедокла, «будто многое есть у животных потому, что так случайно
образовалось при происхождении (их) », например, что позвоночник
37 Творения Святых Отцов в русском переводе, издав, при Моск. Духов. Акад.,
XIX, кн. 1, Москва, 1861 : 99. — Ср. также: А. Мартынов : 67—68.
38 Ср.: Gomperz, III, : 65, 120. Прогресс, развитие Аристотель признает лишь
в человеческом мире.
39 У Канта, в его «Критике способности суждения», 1790, § 80. (СПб., 1898 : 312—
314), мы находим удивительные по глубине мысли. Естествоиспытатель, работающий
над органическими существами, говорит великий философ, «должен всегда
полагать в основу какую-либо первоначальную организацию, которая пользуется
этим механизмом, чтобы создавать другие органические формы или развивать
свои собственные в новые виды». Указывая_да то, что организация многих животных
построена на одинаковой основе, на одной общей схеме, он советует поискать,
нельзя ли было бы, пользуясь этим, объяснить все великое разнообразие
видов исходя из «принципа механизма природы». Это приглашение Канта пока
осталось втуне. А в нем предложен единственно правильный путь к познанию закономерностей
эволюции. Далее великий философ высказывает мысль, которая пока
не оценена по достоинству биологами: «эта аналогия форм, поскольку при всем
различии они возникают, по-видимому, на основе общего первообраза, усиливает
предположение о действительном сродстве их но происхождению от общей прародительницы
ч ерез пост епенное приближ ение одной породы животных к д р уго й »
(курсив мой). С необычайной проницательностью Кант ожидает от палеонтологии,
(или, как он ее называет, «археологии природы») воссоздания «всей великой генерации
творения». Ископаемые показывают, что «природа первоначально производила
творения менее целесообразной формы, а эти в свою оч,ередь рождали других,
которые уже формировались в большем соответствии с местом их рождения
и взаимными отношениями друг к другу». Наконец, Кант высказывает такую гипотезу:
водные животные могли постепенно преобразовываться в болотных, а эти
через несколько поколений — в сухопутных. Эта гипотеза на опыте нигде не была
подтверждена, но a priori — возможна, заключает философ.