эволюции

Проследим эволюцию артериальной и венозной систем
у позвоночных. Начиная от миног и рыб и кончая млекопитающими,
число артериальных дуг неуклонно сокращается. Первичное число их
должно соответствовать числу жаберных щелей. У зародышей селахий—
их шесть. У всех четвероногих (Tetrápoda) первая и вторая дуги исче- '
зают и у саламандры мы находим четыре дуги; как у амфибий и рептилий,
так и у птиц и млекопитающих 4-я пара дуг дает начало аорте. При
этом правая и левая дуги 4-й пары у амфибий и рептилий превращается
в корни аорты, и последняя, таким образом, имеет два корня (дуги аорты) ;
у птиц же и млекопитающих есть ' лишь одна дуга аорты, и именно
у птиц — правая, у млекопитающих — левая, 5-я пара дуг имеется лишь
у хвостатых амфибий и некоторых ящериц, 6-я — у хвостатых амфибий
остается в виде третьей пары дуг аорты, а у прочих — в виде легочных
артерий. Определенное направление в эволюции проявляется здесь с необычайной
ясностью; особенно замечателен тождественный результат,
к какому пришло совершенно независимыми путями развитие дуг у птиц
и у млекопитающих.
Развитие мочеполовой системы у самцов рыб идет в том направлении,
чтобы обособить выводные протоки семенников от всякой
связи с mesonephros. Все стадии этого процесса можно наблюдать у двоякодышащих,
начиная от Ceratodus через Lepidosiren к Protopteriis, у которого
каждый семенник соединен лишь с одним мезонефридиальным канальцем.
Но совершенно независимо тот же процесс потери связи между
мужскими половыми и мочевыми органами осуществляется у Holocephala,
у Polypterus, у Teleostei (в узком смысле слова, без Holostei) и наконец,
у некоторых из бесхвостых амфибий.
Определенное направление можно видеть и в постепенном усложнении
мозга (рис. 7). Замечательно, что, подобно тому как сердце’крокодилов
напоминает птичье, так и мозг их приближается по устройству
к мозгу птиц. Аммонов рог, или hippocampus, появляется сначала у Dipnoi
и Gyrmiophiona> а затем у всех позвоночных, начиная с рептилий, последовательно
достигая все большего усложнения. Постепенное усложнение
видим в строении полушарий большого мозга, мозжечка и т. д.
Если такие сложные системы, каковы костная, кровеносная и нервная,
совершенствуются в силу внутренних причин, без всякого участия
отбора, то привлекать отбор для объяснения происхождения таких несложных,
простых с анатомической точки зрения образований, каковы
внешние признаки, совершенно излишне.
Можно ли при наличии таких фактов говорить о случайном появлении
признаков. Какова вероятность, что в ряду позвоночных случайно появлялись
как раз в нужное время признаки, которые обозначали собою постепенное
превращение двухкамерного сердца в четырехкамерное, и что
признаки эти были точно координированы с видоизменениями в кровеносной
системе, органах дыхания и мышцах!
3. Данные палеонтологии
[Во всех исследованиях, начиная с 1869 г.,
касающихся превращений, наблюдаемых в близко
следующих друг за другом типологических рядах,
никем из палеонтологов, насколько мне известно,
не было приведено доказательств того, что у позвоночных
или беспозвоночных полезные признаки
возникают посредством отбора на основе случайного.
Osborn, 1909:223.]
Один из любопытнейших примеров развития в определенном направлении
представляют олени. Разные виды миоценового Palaeomeryx совершенно
независимо, через роды Dicroceros и Cervavus, ведут к роду Gervus.