Hvat

секе устроился Темин. Временами небольшой люк перед нами
приподнимался, и показывалась голова моего неожиданного
спутника. Он нацеливался «лейкой» и, ежась от порывистого
ветра, крутил и щелкал, щелкал и крутил. . . Внизу сверкала
под солнцем широкая лента Амура. Виднелись речные суда, казавшиеся
игрушечными, рыбацкие лодки-скорлупки и вереницы
плотов, похожих на спичечные коробки. Параллельно руслу через
леса и поля тянулась серая полоска шоссе. Оно выбежало
из чащи и устремилось вперед, теряясь в голубоватой дымке.
Командир гидроплана показал рукой налево.
— Ком-со-мольск! — раздельно прокричал он.
Летом 1932 года на левом берегу Амура, возле небольшого
селения, с пароходов сходили веселые, полные энергии,
юноши и девушки. Высаживались рослые и предприимчивые
москвичи и ленинградцы; коренастые и строгие сибиряки; мечтательные
украинские девчата; скромные, голубоглазые белоруссы;
подвижная и шумная молодежь закавказских республик;
черноволосые, стройные сыны и дочери Средней Азии; псковитяне,
одесситы, астраханцы, харьковчане, туляки...
С рюкзаками и мешками на плечах они собирались на берегу,
пытливо разглядывая пустынную местность, которую им
предстояло обжить и освоить. Они шли покорять глухую тайгу,
корчевать вековые деревья, прокладывать дороги через леса и
сопки. Шли строить новый дальневосточный город. Этот город
должен был стать достойным советской молодежи, его уже назвали
— Комсомольск.
И вот этот город подо мной. Видны прямые улицы, квадраты
площадей, сады и цветники. Темными жучками пробегают
автомашины. Окна домов сверкают отблеском солнечных лучей.
Прямоугольные, строгие здания заводоЕ соединены с городом
полосками шоссейных дорог.
И снова — глушь, тайга. Я поворачиваюсь назад и провожаю
взглядом дивный, словно чудом возникший город, пока НС
расплываются на туманном горизонте его здания, речной порт,
пути железной дороги, связывающей Комсомольск со всей
страной.
Безостановочно развертывается широкая лента реки. И з­
редка промелькнет песчаный либо лесистый острозок, прибрежное
селение с деревянной пристанью на плаву, и опять тянутся
таежные просторы.
Левый берег поднимается все выше, по> крутым зеленым
склонам сбегают ручьи. Н а западе, сколько видит глаз, нет никаких
признаков человеческого жилья; можно итти неделями, не
встречая живой души; разве что попадется одинокий охотник. . .
В этой вековой тайге нашел недавно гибель мой друг, отважный
морской летчик Саша Святогоров, заблудизшийся в тумане.
Природа щедро окрасила этот край. Под лучами солнца леса,