Hvat

— Ладно, Виктор Львович, — откликнулся атлет и оглянулся.
Какое знакомое лицо! Где же я совсем недавно видел эти
пушистые брови, русые пряди, спадающие на высокий лоб, ребяческую
складку губ? Галышев назвал его Толей. . . Мысль перенеслась
далеко-далеко от Чукотки, в Москву, в редакцию. .
Поздняя ночь. Склонясь над ярко освещенным столом, ретушер
иллюстрационного отдела наносит легкие штрихи на фотографию,
только что доставленную самолетом из Ленинграда. На ней
изображен молодой человек в морской форме. . . Да это Анатолий
Ляпидевский! Первый, кто проложил воздушный путь
в челюскинский лагерь, первый в списке Героев Советского
Союза! . .
Его коренастая фигура, широкая грудь, могучие бицепсы,
словно отлитые из металла, говорили о недюжинной силе, а голос,
жесты и милые черты лица о таком же неисчерпаемом добродушии.
Встряхнув кудрями, Ляпидевский взял несколько аккордов,
и звуки его низкого баритона раскатились по залу:
Мы шли на пест, несли врагу гостинец,
Мы шли туда, как говорил приказ,
Одну к другой отсчитывая мили, —
Туда, где смерть подстерегала н ас.. .
Кают-компания затихла. Даже игроки в домино побросали
кости. Молодежь жадно вслушивалась. Полярников и моряков
старшего поколения песня мысленно возвращала к героической
эпохе гражданской войны.
. . .Контрреволюционная интервенция угрожает Питеру.
Стражу на морских подступах к великому городу несет Красный
Балтийский флот. .Ночью в Финский залив уходят три эсминца.
Английские интервенты разбросали повсюду мины. . .
Над морем стоит тьма. . .
Вот посмотри: ты видишь этот локоть?
Его в ту ночь не видел я, браток...
Насупив мохнатые брови, подергивая желтоватый ус, слушает
Владимир Иванович Воронин, капитан «Сибнрякова» и
«Челюскина». Упираясь локтем в колено и опустив подбородок
на сжатый кулак, замер у шахматного столика Михаил Васильевич
Водопьянов. Чуть шевелит губами, будто повторяя слова
песни, Иван Доронин. . .
Взорвались все — одни, другой и третий,
Столбы огня взлетели к небесам;
Н ад морем мчался злой, разгульный ветер,
И волны в страхе жались к берегам.. .
Ляпидевский еще раз ударил по клавишам, и последний аккорд
тихо угас.