Hvat

1 рубы пневматической почты с шипением и присвистом поглощали
цилиндрические патроны, содержащие свертки заметок,
и переносили их в наборный цех. .. «Началось строительство
телефонно-телеграфной магистрали Москва—Хабаровск». . . «П у,
щен первый в Казахстане сахарный завод». . . «Двадцатилетие
Свердловского театра оперы и балета». .. «На Кубани колхозы
начали пахоту»... «Доклад товарища Сталина X V II съезду
В К П (б) издан в Тбилиси на мингрельском языке». . .
Н а всех сообщениях стояла дата: четырнадцатое февраля
1934 года.
Близилась полночь. Газетная горячка утихла. Корреспонденты
разошлись; в отделе информации остались только трое.
С годами у нас выработалась привычка засиживаться в редакции
до поздней ночи в ожидании свежего номера газеты. Мы
постоянно находились в полной готовности к «старту» и в этом
смысле, пожалуй, походили на пожарных: достаточно было короткого
сигнала, чтобы любой из нас тотчас же помчался на
место события, представляющего общественный интерес. Н е­
редко перед рассветом внезапный звонок из редакции поднимал
корреспондента с постели; спустя час он сидел в кабине самолета,
в полдень высаживался за тысячу километров от Москвы —
на аэродроме областного центра, в рабочем поселке, на колхозном
поле, и еще до наступления сумерек спецкоровская информация
лежала на столе редактора. В журналистской деятельности
мы Еидели свое призвание и гордились работой в ведущей,
самой авторитетной, распространенной и любимой народом
газете. Сознание, что наших корреспонденций ждут миллионы
людей, рождало чувство величайшей ответственности перед читателем.
Усевшись на скрипучем редакционном диване, мы вспоминали
события недавних дней. Тихон Беляев, старший из нас
по возрасту и опыту газетной работы, заговорил о катастрофе
стратостата «Осоавиахим». Несчастье произошло в конце января.
Мы втроем провожали стратонавтоз в полет. Было раннее утро,
слегка морозило. Облака нависли, казалось, над самыми верхушками
сосен. Огромный шар уже наполовину скрылся с глаз,
когда из люка сферической гондолы показался командир стратостата
Федосеенко и взволнованно провозгласил здравицу
з честь Сталина и съезда партии. Через несколько секунд шар
исчез в серой пелене. Прошел час, другой. На земле принимали
короткие радиограммы экипажа: «Достигли высоты 20 690 метров».
. ■ «Продолжаем научные наблюдения». . . «Все благополучно».
.. Внезапно связь оборвалась.
Мы помчались по загородному шоссе на восток, куда воздушные
течения уносили невидимый стратостат. В ста тридцати
километрах от Москвы нас нагнала жестокая весть: «Осоавиахим»
упал в малонаселенном районе Мордовии, Федосеенко,